Валерий Ковалев - В закрытом гарнизоне. Книга 2

Но как говорится в известной пословице «Не долго музыка играла, не долго фраер танцевал…».

Все хорошее, когда-нибудь, да кончается.

Был понедельник, день политзанятий. С учетом тихой солнечной погоды их проводили на причале, у борта плавбазы. Присутствовали все свободные от вахты моряки, чинно восседая на расставленных в ряд корабельных банках.

Замполит – капитан 2 ранга Башир Нухович Сабиров, что-то гортанно вещал по поводу милитаристской политики США, а мы походя записывали его умные мысли в тетради, дремали и грезили ожиданием обеда.

Вдруг сзади раздались какие-то перешептывания и тихие возгласы. Оборачиваюсь и вижу следующую картину.

По пустынной территории от КПП вдоль пакгаузов, в нашу сторону неверными шагами движется какая-то вихляющаяся фигура с висящим на плече чемоданом. Это был смертельно пьяный Дараган.

Не обращая внимания на сидящую недалеко от трапа команду и напевая что-то на непонятном языке, он, оступаясь и бранясь на крутом трапе, карабкается по нему на судно и исчезает из поля зрения.

– ?!!

Передав конспект с тезисами помощнику, вслед за Витькой по трапу взлетает взбешенный Башир Нухович.

Еще через несколько минут из крайнего носового иллюминатора, за которым находилась каюта замполита, раздался рев и стали вылетать и плюхаться за борт бутылки с заветным напитком.

– Одна, вторя, третья… пятая, – заворожено считали мы.

Всего было выброшено с утоплением девять бутылок. Еще через некоторое время по трапу, теперь уже вниз, в сопровождении дежурного мичмана понуро продефилировал Дараган, облаченный в робу, сапоги и бушлат.

– На губу. прошелестело по рядам.

Так закончилась эта винная эпопея и карьера великого почтальона. А служба покатилась дальше.

На испытаниях в Белом море, на борту нашего атомохода, который мы ласково окрестили «Букашкой», постоянно находилось множество самых различных гражданских и военных специалистов.

Судя по поведению отдельных, которые располагались в каютах, они не были обременены сколь – нибудь серьезными обязанностями, в связи с чем зачастую находились в состоянии легкого подпития и бесцельно слонялись по кораблю.

Один из них взял за правило посещать командирский гальюн, располагавшийся на средней палубе первого отсека, что не доставляло нам, торпедистам, радости. Обычно он появлялся во время моих вахт, рано утром и поздно вечером, причем во второй половине суток заметно «уставший».

В одно из таких посещений, едва передвигающий ноги куратор не смог отдраить дверь гальюна и, направившись к находящейся в носу средней палубы акустической яме, попытался справить туда малую нужду. К счастью не успел. Я сгреб его за ватник и без лишних слов отшвартовал во второй отсек. А ребята оттуда, выкинули в третий, поближе к начальству.

Каково же было мое удивление, когда следующей ночью, сменившись с вахты и поднявшись в рубку выкурить сигарету, я увидел этого «спеца» в форме капитана 1 ранга, мирно беседующим на мостике с несколькими офицерами. Он скользнул по мне взглядом, но, по-видимому, не узнал. Тем не менее, судьбу испытывать я не стал и быстро ретировался из рубки.

Как правило, ходившие с нами в море специалисты, были воспитанными и доброжелательными людьми. Однако и среди них встречались и «блатные», которых приходилось ставить на место, причем порой довольно необычными способами. Один такой случай помню и сейчас.

В тот выход на борту было значительно меньше прикомандированных, чем обычно. По каким причинам, я сейчас запамятовал. Среди них выделялся своим амбициозным поведением и грубостью в общении с личным составом, прибывший из Москвы молодой капитан 3 ранга, представлявший одно из штабных подразделений ВМФ.

По слухам он был родственником какого-то влиятельного сановника и не скрывал этого. Отношения с офицерами корабля у штабника сразу же не сложились, что породило неприязнь к нему и у остальной команды. Не знаю, кто был инициатором, но рьяного москвича решили проучить. Причем по – флотски, с юмором.

Дело в том, что, судя по поведению, капитан 3 ранга в основном обретался на берегу и мало знал об особенностях службы на подводных лодках.

Одной из них было умение пользоваться лодочным гальюном. В отличие от своих береговых собратьев, он был не просто туалетом, а довольно сложным техническим устройством, которое в совершенстве должен был знать самый зеленый матрос. Как оказалось, штабник его не знал, за что и поплатился.