Олег Джурко - Судьба душе не подарок

Беда – зуб заныл. Горе, – когда вырвут последний зуб.

Избыток денег – головная боль удовольствий.

Судьба вьет веревки из будущего,

а там, глядишь, сама и повесится.

Преступник – дурак, раз за разом наступающий на грабли – из принципа.

Пути в тюрьму пересекаются с путями в рай, – в казино.

Свобода – диктатура неволи частная.

Свобода? Свобода цели для принуждения.

Все любим Бога, ведь и он произошел если не от обезьяны, – то с ее помощью.

ПРИТЧА 1-313. Человек не может быть благодарен своей жизни, облагающей его обязанностями цивилизации изображать свое счастливое будущее с помощью предосудительных средств – пьянка, наркомания, мошенничество, святотатство, наконец, блуд моральный и плотский.

Прихоть – безденежье желания.

В дебрях собственного многоликого Я легче всего скрыться от преследования Закона и Суеверий Его некомпетенции???

Даже совесть уступает прихотям маниакальной чистоплотности души.

Добродушие – квашня с одышкой.

Посмертное признание возвращает мудрецу недоданную славу, но без процентов за упущенную справедливость.

Долговечность истины подозрительна как сделка гипотезы с авторитетом безответственного времени.

Сумасшествие – многоликость воображения, потерявшего свой оригинал.

Макияж – боевая раскраска душечки, атакующей любовь, бегущую с поля боя.

Верна женщина только своему макияжу.

Жизнь не гармонь, однако танцуем, танцуем, танцуем…

Алкоголик пьет на брудершафт с самим собой.

Душа рабовладелец на плантациях страстей человека.

Любовь обожает дуэли своих жертв.

Любовь освобождает сердце от стыда и прочих этических предупреждений об опасности.

Любовь – сделка двух сердец о совместном ведении домашнего хозяйства.

Презрение – изжога ума.

Чем больше юристов, тем увертливее преступники.

Воров не хватает, чтобы прокормить расплодившихся адвокатов.

Смысл ненависти ко злу, – горячая любовь к отмщению.

В дружбе как в любви равные не уживаются.

Секс решает проблемы народов и государств – задаром, любовь – за деньги.

ПРИТЧА 222-5Ювелир очень хорошо знает коллекционную цену своим алмазам, у него есть все шансы унести их с собой на кладбище, -похвастаться коллекцией в Аду…

О прошлом как о покойнике, – фанфары или «без комментариев»…

Сумасшествие – многоликость воображения, потерявшего свой оригинал.

Макияж – боевая раскраска душечки, атакующей любовь, бегущую с поля боя.

Верна женщина только своему макияжу.

Жизнь не гармонь, однако танцуем, танцуем, танцуем…

Алкоголик пьет на брудершафт с самим собой.

Любовь не гнушается преступлением во имя своего божественного происхождения.

Любовь храм целомудрия, сданный в аренду посуточно частному вожделению.

Любовь поэзия изобретательной разврата…

Любовь обожествляет в человеке эксклюзивные страсти сексапильной божьей твари.

Душа рабовладелец на плантациях страстей человека.

Любовь обожает дуэли своих жертв.

Любовь освобождает сердце от стыда и прочих этических предупреждений об опасности.

Любовь – сделка двух сердец о совместном ведении домашнего хозяйства.

Презрение – изжога ума.

Чем больше юристов, тем увертливее преступники.

Воров не хватает, чтобы прокормить расплодившихся адвокатов.

Смысл ненависти ко злу, – горячая любовь к отмщению.

В дружбе как в любви равные не уживаются.

Банкир склоняет деньги к проституции.

Народ нечто ниже среднего класса.

Туризм фальсифицирует Историю достопримечательностей, подменяя ее легендами, сплетнями, рекламой.

Пуля – дура, всегда готова мгновенно выполнить сволочную работу, которую смерть не выполнит до конца моей жизни.

Конкуренция – смертельное объятье шеи и топора.

Красота не нуждается в притворстве морали.

Мартышка прославила сообразительность эволюции, не догадываясь, что она побочное создание Промысла Божьего.

Кротость – милое наплевательство.

Образование отмычка от всех дверей всех законов, моральных прежде прочих.

Выстоять…. И согнуться в поклоне… Перед своей стойкостью…

Компьютер что-то толкует пальцам, снующим по клавиатуре, а я думаю – это он мне свое бездушное втюхивает…

Депрессия – живописец без кистей и красок перед старым автопортретом, который давно пора переписать, да рука не поднимается.

Давай помолчим, пока хрустит огурчик после первой, пока у водки еще не отрасли крылья, чтобы воспарить до признаний в родстве наших душ…