Вячеслав Алексеев - Из записок геолога

— Субординация… — пробормотал шеф.

Майор сидел за огромным столом и перебирал наши паспорта. Кроме двух бумажек, притулившихся сбоку, стол был абсолютно чист. Непонятно, зачем были нужны такие пространства? Хотя лицо майора выражало умиротворенность, он не поздоровавшись, не предложив нам сесть, сразу перешел к делу:

— Так, так. Стало быть вы и есть те самые москвичи, что снабдили преступников боеприпасами?

— Так кто ж знал, что они преступники? — начал было оправдываться начальник отряда, но майор, похоже и не слушал его.

— Ваше счастье, что сразу и честно сознались. Если бы хоть один человек из личного состава пострадал бы при задержании — не миновать вам статьи, а если бы они при этом сумели бы скрыться — вам было бы еще хуже. А так… Майор покрутил в руках стопку паспортов, — мы их даже задерживать не стали, утром вылетел вертолет и накрыл обоих из пулемета.

— Как? — Ахнули мы, — а трупы то опознали?

— На дне реки трупы. И лодка на дно ушла. Их уже сактировали и дело закрыли.

— А если это не те — ляпнул шеф.

— Ты что такое говоришь! — закричал майор, от его благодушия не осталось и следа. — Ты ж сам сказал: в новых телогрейках, в новых болотных сапогах, без патрон, стриженные и бритые…

— Про новые вещи я ничего не говорил, — ответил шеф, — я не рассмотрел в темноте — новое или старое на них было одето. И про стрижку ничего не говорил — в шапках они были.

Майор вновь покрутил наши паспорта:

— Во— так, подождите пока в коридоре, сейчас решим это дело.

Мы опять отошли на исходную позицию, дверь закрылась. Майор консультировался по телефону минут пятнадцать, затем сам пригласил нас обратно в кабинет.

— Так. По поводу уголовников, это были именно сбежавшие зека, поскольку в городе за прошедшие сутки никто не пропадал. Во-вторых, вы все пятеро сегодня же отбываете в Москву…

— Так конец августа, школьники со студентами… Билетов раньше чем через две недели — не будет…

— О билетах я позабочусь, — майор хлопнул пухлой рукой по столу, — это не ваши проблемы. А сейчас каждый из вас напишет свидетельские показания в произвольной форме — кто что видел в тот вечер, особо нужно выделить приметы преступников, и даст расписку о неразглашении. Потом получите паспорта и можете быть свободными. Бумагу и ручку возьмете у дежурного. Все. И чтоб к вечеру и духу вашего не было в Салехарде…

Уже сидя в самолете, что само по себе было необычным, ибо мы как-то привыкли к поездам, а у органов, видимо, иное мнение, у нас опять зашел разговор про ту пару охотников.

— А может и вправду это уголовники — негромко спросил студент Игорь начальника.

— Откуда я знаю? — рассержено ответил тот.

— Не, — с сомнением в голосе произнес Волнухин, — какой смысл бегунам на восток драпать? Куда? В глухую тайгу? Настоящие уголовники должны были на Лабытнанги рвануть — там и железка, и Урал под боком, а совсем не в нашу глухомань. Да и кто их до понедельника хватится? А сегодня еще только суббота…

— Стало быть, охотников они… Того…

— Все, заканчивайте с такими разговорами. — прошипел начальник. — А то эти нас и в Москве достанут… Спите лучше, вторые сутки на ногах…

1997 (про 1973)

Туристов — геологи не любят. А за что их любить? Если, не дай Бог, отряду достанется маршрут, по которому только что прошла толпа ошалевших от обилия природы москвичей или питерцев, — все! Кранты! Дальше — на весь месяц обеспечено полуголодное существование на консервах и надоевшей рыбе. Ни уток, ни гусей, ни оленей… И свернуть нельзя, ведь маршрут — это не уикэнд с шашлыками.

Впрочем и рыбу можно стерпеть, лишь бы не случилось более страшного встречи с одичавшими «робинзонами» на каком-нибудь острове, без еды, без сетей и патронов, с разорванной в клочья резиновой лодкой. До чего ж народ глупый — думают, если дюралевая казанка в купе поезда не помещается, значит можно путешествовать по диким рекам с завалами и корягами на надувных резинках или брезентовых байдарках! Вот тогда прощай маршрут, план и премии — нужно вывозить этих олухов до ближайшего поселка, пока они людоедство не освоили.

А последнюю точку туристы ставят в конце лета. Прошел человек маршрут, вернулся на базу, помылся, переоделся, тут, казалось бы, можно и о Москве подумать. Ан нет — все билеты проданы на две-три недели вперед — тем самым туристам, также возвращающимся в родные пенаты.

— Ты не знаешь, куда кусачки подевались? — обратился ко мне Леха, отрядный начальник, осматривавший бобины с геофизическим проводом.