Ф. Илин - Морская служба как форма мужской жизни

Вода закипела от бешенного взрывного давления. На поверхность поднялись ил, водоросли, черная муть. А потом множество серебристых пластин, блистающих среди волн, сверкающих в скупых лучах солнца. Это всплыла рыба. Оглушенная морская рыба всплывает на поверхность на очень короткое время. А потом безвозвратно и бесполезно тонет.

С кораблей мгновенно были спущены шлюпки, которые полетели к всплывшей рыбе во всю мощь азартных гребцов. Вооружившись экологическими сачками и ведрами, бойцы собирали рыбу. Ее было много и всем хватило. Постепенно шлюпки заполнялись рыбой, да так, что от планширя до гребней волн было не больше полуметра.

На шкафуте уже стояли громадные камбузные лагуны, в которые разгружали эту нечаянную добычу. Надо было быстрей успеть на второй заход за добычей, как требовал рыбацкий азарт.

Умельцы-коки делали из этой рыбы – кроме всего прочего – нежнейшие котлеты, смешивая рыбный и жирный свиной фарши, щедро добавляя лук, чеснок – у кого был. Треску – её еще называют «морская курица», за нежный вкус, варили, запекали и жарили, на обед, на ужин, вечерний чай и завтрак. Свеженькая треска, если ее не испортить, как курятина, а то и, на любителя, даже лучше. Испортить приготовлением ее было трудно. Впрочем, честно сказать, некоторым народным умельцам-кокам это, все-таки, удавалось! И, странное дело, свежая рыбка не приедалась, пока не съедали последнюю тушку трески.

Корабельный кот тоже находился в состоянии постоянного переедания и благодушной лени, да так, что наглые крысы воровали куски рыбы из-под самого носа кота, прямо из его священной миски.

Однако, ветер усилился и тральщики получили команду укрыться за мысом Кильдин-Восточный.

Семен Волынский вновь оказался в центре событий. На этот раз – против своей воли.

Их тральщик подходил к «Минеру», который уже стал на якорь. Подали на него бросательный, вполне грамотно. С морского стали быстро выбирать конец, но уже у самого борта, замешкались, отчаянно мешая друг другу.

Кто-то поскользнулся, упал на колено, бойцы выпустили конец и толстый швартов ухнул в воду. И в этот самый момент, вот не раныне-не позже, командир решил подработать машиной. Звякнул машинный телеграф, рыкнул дизель. По недреманной теории подлости, конец попал под винт, его моментально затянуло в воду и намотало на вал и латунные лопасти. Послышался громкий удар. Корабль даже ощутимо вздрогнул. Из трубы пошел черный дым и машины встали. На палубу вылетел взбешенный механик, жаждая чей-то крови прямо сейчас. Бочками! Он всерьез опасался за линию вала, дейдвудный сальник и подшипники.

Швартовый Конец с вьюшки круто уходил под воду в сторону кормы.

Командир сразу же назначил виноватых: Сэм был командиром ютовой швартовой команды, которая и упустила швартов в воду. Правда, при самом деятельном участии в этом позоре швартовщиков с «Минера». Но на них юрисдикция командира никак не распространялась.

– Ну, что, Семен Геннадьевич, берите легководолазное снаряжение, бойцов из трюмной команды… ну, тех из них, у кого есть допуск к водолазным спускам и – вперед! Делать-то нечего. Надо освобождаться от удавки на нашем валу.

– Я не полезу! Там акулы всякие, опять же касатки огромадные, размером со слона, шныряют…

– Да они на людей-то никогда не нападают! – возразил командир.

– А почему их американцы зовут «кит-убийца»? Не все касатки прониклись уважением к человеку? А до них кто-то доводил, что они людей не кусают? Под роспись, а? – огрызался Волынский.

– Да мало ли чего супостат придумает? Америкосам вообще никакой закон не писан, балбесы напрочь зажравшиеся! Ты что, веришь этим наглым империалистам? – возмутился командир: – Ты, Сэм, запомни: на Севере нет ни змей, ни акул, ни волков. Сплошная благодать! Касатки на человека тоже не нападают, они китов, моржей и тюленей метелят. Нерпы и морские зайцы тебе не опасны, а зубатки, согласен, злыдни дикие, придурошные, если и есть, то глубоко на дне… Так что – влезайте в свои гидрокомбинезоны, проверяйте баллоны и – вперед! Да побыстрее – баллонов мало, а наш компрессор медицинского кислорода не выдает! На одной ноге мы просто не дойдем! И да прибудет с вами Нептун… или Посейдон, давно мифы не читал. А лучше – оба! Ибо на одной «ноге» притащиться в бригаду – чистый позор, да и ежели шторм, то нам достанется…

Командир БЧ-5 лично обеспечивал спуски водолазов, а Сэм, старшина трюмных и еще один боец спускались по очереди, подбирались к правой линии вала и, кусок за куском, водолазными ножовками, отхватывали куски пропиленового швартового конца.