Вера Радостная - Очень много счастья, пожалуйста!

– Поймала кое-кого сладкущего, долго не удержу. Ты где? – быстро спросила деловая блондинка по телефону, пока я несмелыми шагами добиралась до мысли, что девушка с васильковыми глазами все-таки не ее дочь.

– Ника, здесь труп на полу! – услышала я восторженный голосок и, обмякнув, прилипла к стулу.

Неужели пришла моя расплата за визит в пряничный домик?!

– И вот тебе новая история, – продолжал голос из телефона. – Между мирами существует тайная дверь. Она открывается каждый раз, когда полицейские обводят мелом труп на асфальте. Как новый сюжет?

– Я б купила, но с драконами тогда прикольнее вышло у тебя. Сфоткай труп и бегом к нам. Спроси у кого-нибудь, где зал для гостей. Мы все тут сидим, дверь открыта, – неспешно договорила психолог и внезапно заорала на весь кабинет: – Белый хлеб не для медведя, мы его для уток брали!

«Ника?» – задумалась я. Уж не та ли, кто требовала от Бориса по квартире для каждого из ее деток?! И количество мальчишек совпадает!

Дверь громко хлопнула, открывшись настежь, и не знала, чего же мне бояться больше всего: нагрянувшего трупа или голодных уток. Однако вместо того в проеме стоял синеголовый Борис, ликом напоминавший скорее недовольного и свирепого Синюю Бороду. В общем, с, мягко сказать, невеселым выражением лица.

Его взгляд первым делом уперся в меня, и мужчина тяжело вздохнул. Чего он уставился? Неужели запомнил еще со вчерашнего вечера и узнал?! Смотрел, будто я одна сижу в комнате.

– Почему медведь не на положенном месте? – рыкнул он.

Ну, на моих руках крови убитого Георгия точно нет! Это все мальчишки.

Решительным шагом мужчина направился ко мне, но белокурая девчушка шустро пронеслась к нему, и Главный был вынужден остановиться.

– А это что-о? – она показала крошечным пальцем на запекшуюся рану на тыльной стороне ладони Бориса.

– Болячка.

– Как тебя зову-ут?

– Боречка, – ответил синеголовый двухметровый амбал.

– Боя-ячка! – вдохновенно повторила белокурая кнопка.

Я только диву давалась, как легко маленькая кокетка подкатила к генеральному директору крутого креативного агентства. Учись у настоящих гуру соблазнения, Аля!

– А я Нику-уся! – взвизгнула девчушка и с таким искренним смущением прижала к тельцу плюшевого единорога, что я первая бы крикнула «Верю», если бы сидела на приеме абитуриентов в комиссии театрального вуза.

Психолог замахала Боячке рукой, тот коротко кивнул.

– Бояся! – закричали мальчишки, и, дав долгожданный передых медведю Гоше, бросились к синеголовому.

Повисли на его ногах, как на стволе дерева.

«Бояся! – расхохоталась я про себя, чуть слезы из глаз не брызнули. – Мальчики, вроде бы, уже вполне понятно произносили слова».

– Бояся, ты с нами сегодня в зоопарк пойдешь? – спросил один светлоголовый, и я остро ощутила, что идеальное название всему этому балагану найдено – «Зоопарк».

Борис буравил на меня темными глазами, да так, что становилось некомфортно. Тут вообще-то еще в кабинете орава шебутных детей и психолог. Плюс измученный медведь с единорогом, в конце концов. Есть, знаете ли, в зале, и более колоритные экземпляры. А Главный – вылупился на одну меня!

Даже показалось, что его перцовый запах стал еще жестче. В носу засвербело, и я поднесла ладонь к лицу. Не хватало расчихаться прямо на будущего начальника!

– Нет, Тоша, сегодня у дядьки много забот, – ответил мужчина и тотчас направился ко мне. – Когда племяшú были совсем маленькими и еще плохо говорили, я заехал к ним с двумя большущими медведями. Ника, как положено вежливой мамке, просила, чтобы те сказали: «Спасибо, Борис». Озорники молчат. Видать, перестарался я с размером медведей. «Да они тебя боятся!», – восклицает Ника, и мальчишки хором повторяют: «Бояся, Бояся!» С тех пор и повелось, что я – Бояся.

Я покраснела. История выглядела трогательной, но настолько личной. Я бы никогда не делилась подобными вещами с посторонними людьми. К тому же, я даже не знакома с Никой напрямую. Только догадываюсь, что блондинка, защищающая лежащего в углу зала медведя – та самая Ника, жена Глеба, брата Бориса 4 4 История Ники и Глеба – «Еще немного волшебства, пожалуйста!». .

– Ну, наконец-то все в сборе, – психолог восторженно пропищала, а я заметила в дверном проеме еще одну девушку.

Хоть бы не участница! Золотистые волосы, зеленые глаза и какая-то непонятная красота. Тонкая. Внутренняя. Как из другого века или другого мира. Лицо девушки отчего-то казалось мне знакомым. Хотя в Москве у меня точно никаких приятельниц нет. Может быть, я видела ее в альбоме с репродукциями картин Старых мастеров? Она похожа на девушку с полотен Боттичелли.