Вадим Саралидзе - Золотой айфон (сборник)

Талант этот, как она сама говорила, переходил у них в роду исключительно по женской линии, но не ко всем, а только к девочкам с именем, начинающимся на букву «А», и исключительно через поколение, то есть от бабушек к внучкам. Правда, по старинной семейной традиции девочек в их семье всегда называли именами на первую букву алфавита.

Бабушка Антонина время от времени звонила внучке, прекрасно понимая, что мать не может совладать с Аниным непредсказуемым характером, и, не читая нравоучений и не поучая, умело направляла ее энергию в нужное русло. Аня всегда внимательно прислушивалась к этим советам. Во время летних каникул, которые Аня обычно проводила у бабушки, та учила ее кое-каким своим приемам, понемногу передавая внучке свои умения. «Эх, Анька, – говорила она, – если бы к твоему таланту добавить норов спокойный, как у матери, – а то уж ты шибко бойкая». Говоря так, бабушка, конечно, лукавила, но исключительно в воспитательных целях, так как временами видела во внучке практически свое отражение. К тому же она хорошо понимала, что своей дочери при всем желании не сможет передать и тысячную долю своего мастерства, а внучка, как и положено, обладала прекрасными способностями. Но этот дар, конечно, сказывался на характере девчонки, и опытная бабушка Антонина старалась, пусть и на расстоянии, удерживать внучку хоть в каких-то рамках.

Итак, мама Ани – уборщица Алла Изидина вошла в приватный кабинет, в котором совсем недавно так неудачно провели переговоры уважаемый чиновник Маевский и авторитетный предприниматель Николай Барсуков. Убрав со столов грязную посуду, она начала протирать пропитанной специальным раствором тряпкой и без того чистый дорогой паркет. Неожиданно швабра наткнулась на какой-то предмет под диваном, и на середину комнаты со стуком вылетел большой телефон. Алла взяла его в руки. Он был тяжелый и холодный, неяркий свет от настенных ламп тускло отражался на его золотой поверхности. Алла знала, что этот кабинет, как и еще два рядом, были специально оборудованы для конфиденциальных переговоров. Они не имели ни прослушки, ни камер слежения, двери также были изолированы, а официанты не имели права входить без специального вызова через особую кнопку или телефон. Директор бара внимательным образом следил за этим, более того, он время от времени вызывал каких-то зашифрованных специалистов для дополнительной проверки помещений на предмет обнаружения «жучков» или еще каких-либо прослушивающих устройств. По той же причине – безопасности – там не было ни единого окна, так как давно уже изобретены приборы, позволяющие прослушивать любые помещения через вибрацию стекла. Так что мирно и не очень общающиеся гости могли тут чувствовать себя в относительной безопасности.

Понимая, что предмет в ее руках – дорогая штука, Алла сообразила, что за ней, в общем-то, никто не следит: никто не видит, что происходит сейчас внутри, и никто не знает, что она сейчас тут. Все это гадким ветерком жадности пронеслось в голове Аллы, и она быстро сунула аппарат в карман фирменного халатика с логотипом NG. Она быстренько закончила уборку и отправилась домой, так как хотела успеть в метро до его закрытия.

Аня встала довольно рано. Ее разбудил бабушкин звонок по скайпу. Баба Антонина старалась не отставать от молодежи в области технического прогресса. Даже ее родное село Алтайское, находясь в глубинке, было оснащено вполне достойным Интернетом, и она почти каждый день общалась с внучкой. Общение это, конечно, носило не только воспитательный характер. Скайп позволял бабушке потихоньку обучать внучку своему мастерству. Последнее, чему удалось научиться Ане, было умение смотреть и видеть в темноте.

– Анют, спишь, что ли?

– Нет, бабуль… уже не сплю.

– Эх, хороша дочь Аннушка, коли хвалит мать и бабушка! – это был явный подкол.

– А че – сон в отмене?

– Ладно тебе, пора вставать уже. Небось по компьютерам своим до утра трекалась. Ты не в школе сегодня?

– Нет, рано еще! – Аня, конечно, слегка приврала, а бабушка сделала вид, что не заметила этого.

– Ясно. Мать где?

– Спит, она ночью с работы вернулась.

– Слушай, Нюра, вы кота не завели случаем? Или собачонку маленьку?

– Нет, бабуль. А что?

– У вас в доме хтой-то живой появился. Чую я.

– Ба, ты думаешь, у меня гибискус головного мозга? Или я типа слепоглухонемая?

– Да я тебе говорю! В коридоре, в котомке пошеруди…

– Ок, бабуль, щас гляну.

В крохотном коридоре не оказалось ни кота, ни собаки. Аня на всякий случай сняла мамин плащик с вешалки, посмотрела в галошницу и даже за нее. На полке сверху стоял высокий бумажный пакет с логотипом «Росгосстраха». В нем лежали сменная обувь и халатик, но когда Аня заглянула внутрь, она задела рукой большую, с претензией на дизайн и буквами DG сумку Аллы, стоящую рядом с пакетом. Из нее со стуком вывалился айфон. Поблескивая неярким золотым светом, он скользнул по линолеуму прихожей в сторону комнаты. Оттуда раздался голос бабы Антонины: «Вот, глянь! Хто там у тебя гуляет!»