Андрей Дробот - Эффект безмолвия

– Ну, за мэра весь город…, – подпустил оптимизма Квашняков.

– Город меня не интересует, – растягивая звуки, прервал любимчика Хамовский. – Меня интересует честь мэра. Город никто не обкрапывает. Мэра обкрапывают. Честь мэра – главное.

– Юридические службы должны поработать, – осторожно предложила Горилова.

– Против администрации округа эти службы ни арех не действуют, – хрипло простонал Хамовский. – Смотрите. Вчера губернатор принимает решение. В норме оно пришло бы через две недели, а решение здесь уже с утра. Понятно? Они звонят и говорят: ребята, мы приедем через пять дней. Вы понимаете? Чем мне может помочь телерадиокомпания?

– Дадим опровержение недостоверной информации, указанной в критике и касающейся телерадиокомпании, – произнес Алик.

– Первый плюсик, но очень маленький, – проговорил Хамовский так, что Алик понял, глава маленького нефтяного города именно его подозревает в причастности к публикации критического письма. – Нужно так интенсивно выстроить концепцию, чтобы общественное мнение уверилось: критика – брехня. И начинать надо прямо завтра.

– Завтра у нас нет эфирного времени, – известил Алик.

– Мой хороший, найдете эфирное время, – выстрелил ненавистью Хамовский. – Когда вы просите на оборудование и премии, мы деньги находим, Дума находит. И вы поищите. Я по-доброму с вами разговариваю. Не я, а все мы.

Хамовский хозяйственно оглядел собравшихся, словно пред ним не люди сидели на стульях, а хищные псы с седалищ свесили задние лапы к полу, приняли услужливые вертикальные позы, готовые по первому приказу броситься на жертву и разорвать ее…

***

Руководители управлений и отделов заработали, как крысы в зернохранилище, перерабатывая информацию и делая из нее хотя и несъедобные, но вполне пригодные отчеты, и из архивов бухгалтерии администрации маленького нефтяного города внезапно исчезли документы за несколько лет предшествующей работы. И это было понятно. Наказание за пропавшие документы было пустяковым по сравнению с наказанием, которое можно было получить, если бы эти документы прочитали.

Узнал об этом Алик случайно в бухгалтерии телерадиокомпании.

***

«Чем податливее берег и мощнее волны, тем быстрее исчезают следы».

Покрасневшее, словно от тяжелого похмелья, усталое лицо Пупик выглянуло из-за компьютерного монитора и излило полный ядовитого раздражения взгляд. На Алике этот взгляд задержался со вполне очевидным вопросом:

«Ну что, пришел? Опять новое задание?»

Алик мгновенно осознал, что Пупик напряжена, как работающий пылесос с забившимся фильтром.

«Опять будет жаловаться на жизнь и зарплату», – понял он и, придав своему голосу заботливый тон, спросил:

– Анатольевна, вы на обед-то идете?

Алик не переживал за Пупик, он вообще не думал о том, что нужно этой женщине. Любовь к посторонним и даже к сослуживцам не входила в число его достоинств. Надо было что-то спросить, чтобы разрядить неприятную тишину, и Алик спросил, ведь он всегда поступал как художник, направляя мазки на холст жизни по велению сердца.

Пупик внимательно посмотрела на Алика и возможно где-то в глубине своей бульдожьей души поняла суть вопроса, но грубостью на добрый тон не ответила:

– Из администрации требуют обновить наши финансовые отчеты за три последних года.

– А что случилось? – на этот раз искренне полюбопытствовал Алик.

– Их же комиссия из округа трясет, а у них все отчеты потерялись, – спокойно, как автоответчик пояснила Пупик.

– Как отчеты могли потеряться? – театрально удивился Алик, понимая, что их выбросили, чтобы комиссия не увидела.

– Как? – переспросила Пупик. – Да просто потерялись и все.

Показная недогадливость бухгалтерши подчас сильно раздражала Алика.

– Ну, как они могли потеряться? – вопросом, не требующим ответа, начал объяснение Алик и показал на соседнюю дверь. – В этой кладовочке лежат наши отчеты. Хоть один из них потерялся за все время существования телевидения?

– Нет, – ответила Пупик.

– Нет, – согласился Алик. – В администрации кладовочка наверняка лучше. На первом этаже сидит охрана. Там может что-то потеряться, если очень захотеть.

– Не знаю, – Пупик отмахнулась от неприятной темы, как от мошки, – Сказали, что потеряли, значит, потеряли. Как бы там ни было, мне надо восстанавливать.

– У меня еще до моего переезда на Север был знакомый главный врач. У него было что скрывать, – принялся рассказывать Алик. – Когда в его больницу пришла ревизия и стала изучать документы, он их сжег. Бухгалтерские бумаги сгорели в кабинете, закрытом ревизорами на ключ. Дверь не взломана. На окне – стальные решетки. Ключ мог быть