Михаил Задорнов - Русские — это взрыв мозга! Пьесы

Марина (Геннадию). Что ты говоришь? Ты же образованный человек!

Геннадий (Марине). Только мы, образованные люди, Мариночка, должны вести за собой народ. Иначе он никогда не очнётся от спячки. Братцы! Пора очнуться от спячки. Пора пробудиться. (Кричит батюшке.) Батюшка! Ответь нам честно: какая вера нашенская?

Батюшка. Православная, сын мой…

Геннадий. А скажи, батюшка, мы должны у себя на Руси отстаивать нашу веру православную перед другими верами?

Батюшка. Должны, сын мой. Конечно, должны. Геннадий Се экстазе от собственного ораторства). Вы слышали, друзья мои? Батюшка благословил нас натянуть иноверцев по самые помидоры!

Борец за справедливость (как и Геннадий, в экстазе). Интеллигент прав! Постоим, братцы, за нашу православную Русь! Ура!

Сплотившаяся толпа устремляется с криком со двора. Впереди Геннадий, Гигант, Фёдор. Все вместе, как будто и не было побоища.

Слышатся возгласы: «За веру! За Россию-матушку!

За Сталина! Да здравствует демократия!»

Драчун (вырывается от жены). Эх, лучше уж я буду спать один. (Присоединяется к толпе.)

Люся. Плакало мое трюмо.

За толпой движется бочка с квасом. Бегут зеваки. Телевизионщики с аппаратурой стараются не отстать.

Режиссёр. Потрясающе! Русский погром! Ты понимаешь, что это такое? Передачу о русском погроме купят в Израиле, США, Японии… Скорей! Какой удачный день!

Гарик (Моисею). Дедушка! Пойдём на другой балкон, посмотрим.

Моисей. Не надо, внучек, тебе на это безобразие смотреть. Рано.

Гарик. Не волнуйся, дедушка. Я же всё равно ничего не вижу.

Моисей. Ну, если не видишь, то пойдём, посмотрим.

Йог на балконе поменял позу. Он так же невозмутим.

Он ничего не заметил.

На дереве развевается кофточка, похожая на рваный флаг.

В пивной два милиционерапьют пиво. Наблюдают из окошка, как толпа громит киоски, а небритые кавказцы разбегаются тараканами во все стороны.

Первый милиционер. На работу, Колюня, нам возвращаться нельзя. Мамед нам этого не простит.

Несколько джипов подъезжают к офису, над входом в который написано: «Джойнт-сток Мамед энд компани». Омоновцы в масках выбегают из джипов, врываются в здание. Крик. Стрельба. Разбитые окна. Выводят арестованных.

Лейтенант просматривает бумаги в сейфе. Солдатдокладывает полковникув джипе.

Солдат. Мамеда нет. В сейфе все документы. Наркота. Оружие.

Полковник. Теперь он от нас не уйдёт.

Из БМВ с тёмными окнами за сценой разграбления своих киосков внимательно следит Мамед.

Хозяинларька бойко объясняет ему что-то на своём языке. Мамед набирает на мобильном телефоне номер.

Мамед. Это я, Мамед. Это ты, Сумамед?

Дом в ауле. Необычайно похожий на Мамеда человек, только старше, слушает, что ему говорит Мамед. Лицо ожесточается. Глаза багровеют.

На улице рядом с домом на тротуарах валяются перевёрнутые остовы киосков. С них сняты даже стёкла. Над киосками кружатся встревоженные каркающие вороны.

Расходятся последние люди. Все, как муравьишки, тащат по тропинкам награбленное. На одном надето несколько рубашек. У другого на шее висит лифчик. Третий – в женском пеньюаре. Особенно доволен тот, кто искал вторую туфлю, он хвастается попутчику: «Всё перерыл, а вторую туфлю нашёл.

Правда, не на ту ногу. Но согласись, если не приглядываться, то нормально». Ковыляет.

Гиганти Фёдордружно тащат ящик, набитый алкоголем.

Гигант. Тебя звать-то как?

Фёдор. Фёдор.

Гигант. А меня Пётр. Ты уж не серчай на меня, Фёдор, за это… Чё утром.

Фёдор. Какое серчать? Донести бы!

Два милиционерав пивной – уже совершенно пьяные.

Первый милиционер. Я предлагаю, Колюня, вот какой бизнес. Давай отвозить в ГАИ машины, которые стоят под знаками.

Второй милиционер. Отличная идея! У меня кореша в ГАИ есть. Мы им будем отстёгивать. А они за это будут нам вешать знаки над уже стоящими машинами.