Антон Лосевский - Млечные муки

Разув глаза, Никита распознал себя в аудитории универа. На него, улыбаясь, глазели и зырили одногруппники. Такая-то девушка, которую он в начале истории водил в кафешку, вновь сидела рядом и шепнула на ухо, что тот совсем обалдел и, засопев, почти давал храпака, а преподаватель, будучи крайне чуткой личностью, обратил на эдакую оказию пристальное внимание и, апеллируя к студенчеству, собственноручно разбудил тычком. Теперь, понятно, на экзамене пятерки не будет. Ну и ладно. Ну и не надо было. Зато прояснилось, что преподаватель курса оказался тем самым пресловутым мужиком в черном одеянии, хотя клетчатые шорты оказались штанинами, а физиономия в субъективной реальности сделалась существенно человечней и земнее.

Тот и дальше толкал слово о снах и втолковывал, что сны – это превосходно, когда незабываемо, а когда забываемо, то бестолково. Подумалось: так вот и дал бы спокойно практиковать сновидения сонливому от сложной судьбы студенту! Давно пора бы внести в учебную палату перспективную инициативу – оборудовать в универах спальные комнаты отдыха по образцу детсадовских проектов. Да и чего, право, бесплодно теоретизировать, облекать всякую аксиому в форму загадки, когда в любом деле практика потребна, практика приоритетна, практика прекрасна – да дайте же наконец-то поспать! Когда ночная бессонница, в которой очевидно гнездится слово «бес», аукалась устойчивой дневной сонливостью. Ей-богу, миром правят не масоны или деньги, а жаворонки, подмявшие весь жизненный ритм и темп под свои ранние потребности. Даже и не зевнуть в охотку, когда кругом бодрые ротозеи и свидетели жаворонка. А… ладно… Никита вновь стал клевать носом, все ниже склоняясь к парте, покуда не провалился в нее с головой.

Проснувшись уже в кофейне, с ощущением вяжущей тяжести в локтях и значительных неудобствах в шее. В кофейне было полно мужчин, распивающих пиво с димедролом, кричащих кричалки, потому что смотревших футбол, тем самым как бы подбадривающих своих обогащенных кумиров. Сложно сказать в чем заключался концепт заведения: то ли это была пивная с интерьером под кофейню, в которой кофе, в принципе, по осторожной просьбе заказчика тоже сварить умеют. Либо все-таки кофейня, где пиво всем изначальным замыслам назло все-таки победило и делает основную кассу. Причудливый коктейль запахов и культур застыл в воздухе. Различных, как пиво и кофе, как юго-север и западо-восток. Никита, как и все, наблюдал телевизор, где транслировали последние приготовления к серии пенальти.

Наши били как-то нарочито неуклюже: даже не наотмашь, а наугад, и в результате два раза попали в штангу, дважды угодили в перекладину, а решающий удар и вовсе пришелся в крестовину ворот, но… победили. В следующий раунд турнира неожиданно, вопреки прогнозам и логике, прошли именно отечественные мастера мяча, так как команда соперников, а то была сборная команда Ямайки и Исландии, била еще размашистей – просто ни в какие ворота не лезло. И в рамку ворот-то умудрились не попасть ни разу, какие там голы? А потому, невзирая на то обстоятельство, что мяч так и не пересек ленточку ворот, судьи, посовещавшись, присудили сенсационную победу отечественным спортсменам. Не помнящие себя от счастья посетители кофейни, спешно допивая пиво и требуя шампанского, наперебой просили счета. И, ликуя как победители, с шутками и прибаутками вываливались в уличные просторы.

В пивной кофейне сразу стало заметно просторнее и отчего-то даже светлее. На аккуратных стенах Никита приметил сразу несколько картин кисти Брюса Ли. Впрочем, Брюса ли Ли? Вспоминалось, что Брюс вроде бы и не был художником как таковым, а скорее был чем-то занят в кинематографе… в качестве художника по костюмам, что ли? За соседним столиком заговорили голоса. Никита боковым зрением засек несколько лиц, заподозрив в них что-то знакомое, но кто такие, так и не вспомнил. Во главе стола сидел зрелый мужчина в самом соку, неспешно потягивающий сквозь солонку прозрачный сок. По бокам сидели назревающие юноши, совсем еще безбородые, но уже допивавшие пиво. Какой-то нескладный диалог происходил у них там:

Один из юношей : Я тут позырил по ТВ «Войну и мир». Вроде классика, а не особо интересно, старье… Прошлый век: никаких спецэффектов и экшна, слишком перетянуто. Там еще этот, как его… Штирлиц снимался…

Зрелый мужчина в самом соку: Вячеслав Тихонов, а не Штирлиц. Ты говоришь о классической постановке признанного мастера Сергея Бондарчука. Фильм знаковый, однако, справедливости ради, не идет ни в какой сравнение с романом. Чтобы вкусить всю художественную глубину произведения, оценить тщательность разработки характеров, мотивы нравственных метаний и тончайшие дуновения помыслов, благородство и коварство натур, величие панорамных сцен и баталий – нужно все-таки книгу читать. Фильма маловато будет, юноша.