Антон Лосевский - Млечные муки

В скверике же основными поставщиками информации для Никиты стали как раз соседствующие мужики, пожалуй, даже излишне голосисто делящиеся друг с другом ощущениями от жизни. Волей-неволей и время от времени Никите приходилось вникать в суть их беседы, кое-где задумываясь, погружаясь в свое и переосмысляя говоримое теми.

– Меня моя совсем запилила… Ремонт ей надо сделать, подвесные потолки всякие, полы с подогревом… Понасмотрятся сериалов, епт, а финансовое наше состояние сам знаешь, Михалыч… Как у всех. Раньше, помнишь, деньги всегда были, так ничего не купишь – дефицит. Теперь все есть, а все равно не купить – дефицит денег, ядрен батон. В молодости за идею хоть работали, а теперь и ее нет, – сокрушался один из мужчин.

Здесь Никита задумался над отсутствием в своей жизни не то что жены, но и хотя бы сколько-нибудь идейной подруги жизни. Хотя в массовой и традиционной культуре наличие таковой считалось желательным, а с некоторых пор и обязательно-статусным – наряду с квартирой, машиной и зарплатой. Однако реальные практики многих заставляли с осторожностью относится к такого рода обрядам как женитьба. Вот и жалоба соседствующего мужичка пришлась на ход мысли.

– Хотел тут в отпуск в Крым съездить, места молодости навестить, так одни билеты туда-обратно для меня и жены – почти вся моя зарплата, – продолжал негодовать мужчина.

– Да не убивайся ты так, Федя! Съездим ко мне на дачку, по лесу побродим, по грибы сходим, баньку затопим, мяска на костре справим – вполне прилично время проведем, – успокаивал того товарищ.

Хорошо, когда есть возможность проводить время, прикинул Никита. Хуже, когда его приходится откровенно убивать, а оно тянется еле-еле, словно топчется на месте. Вообще-то непонятно, почему время принято трактовать как нечто стабильное и математически безупречное, ведь очевидно, что оно определяется сознанием и восприятием. Минута в троллейбусе с постоянно меняющейся картинкой и в однообразном метро – разные величины. Минута в читальном зале библиотеки и на боксерском ринге – это уж совсем пропасть. Хм, еще не хватало… жаловаться на время. Хотя сейчас его полно и оно само не жалует. Никак не провести. А выходные пролетят моментом, мгновенно. Такой у них параметр времени задан. До открытия метро, впрочем, еще два часа, между прочим… Однообразного и долгого метро, без изменчивой картинки. Ждем-с.

Разговор скамеечных попутчиков уже перешел от бытовых и денежно-дефицитных драм к проблемам упадка культур.

– Не, Макар, ну и что случилось с твоей любимой литературой, – вопрошал Федор, – где сейчас в литературе титаны духа, властители дум, законодатели мод? Кто сейчас в литературе, кто? Писатели окопались где-то на окраине индустрии развлечений. Пытаются, конечно, развлекать, но до Голливуда им очень далеко. Вроде как самые успешные из них пробиваются в телевизор и быстренько завязывают с литературой.

– Литература мертва, Федя, причем уже не в первый раз. Сейчас ничего нового ждать не стоит. Бывает такое. Все новое сейчас – переосмысление и интерпретации старого. Но ты знаешь, столько всего за последние пару веков дельного было написано, что переживать насчет отсутствия нового я бы не стал. Никакой жизни не хватит, чтобы прочесть то, что есть. Приходится еще отбирать, понимаешь ли, лучших из достойных. Ну… а с твоим футболом чего? Получают сотни тыщ баксов, а сами лениво и неинтересно пинают мяч по выходным, делов-то. В то время как, прости господи, бюджетники… вроде, кстати, нас с тобой, с большим трудом зарабатывают, так сказать, деньги. Откладывают копейки на старость, на приличное место на кладбище. От государства нашего дождешься пенсии и помощи, как же! Помнишь сам, как с советскими сбережениями нас всех кинули… Вот и сейчас продолжают кидать, только не так топорно, а медленно и методично. Со знанием дела.

– Каждый народ заслуживает той власти, которая есть. Чего уж, мы сами обманываться рады. Одни проходимцы приходят на смену другим, а мы их вроде сами же и выбираем…

Извечный мотив – раньше все было лучше: дома выше, бабы моложе, пиво свежее – с ухмылкой подумал Никита, – хотя скоро и я, наверное, начну рассуждать схоже… Впрочем, уже рассуждаю. Музыка девяностых была много лучше музыки нулевых, не я ли на днях доказывал это зарвавшимся птушникам? Хотя и по части литературы и футбола с мужиками спорить нечего. Футболисты уже давненько не пишут гениальных романов и слезоточивых стихов. А нынешние писатели едва ли способны на искрометный финт и выверенный пас.