Валерий Ковалев - В закрытом гарнизоне 3. Сборник рассказов

– В самоходы у меня ходить! – вскочил он в центральном со своего кресла и хряп – хряп, – содрал с Витьки старшинские лычки.

– Чужих баб, трахать?! – поднес к Витькиному носу кулак. – Сгною! Старпом, пиши записку об арестовании!

Спустя еще час, облаченный в робу и распоясанную шинель с сапогами, бывший старшина, утирая сопли, понуро брел на гарнизонную гауптвахту в сопровождении безмятежно насвистывающего Пузина.

– Топай, топай, лишенец, – время от времени подгонял каплей арестованного и лапал руками болтающуюся у колен кобуру

– Однако! – ознакомившись с предъявленным ему литературным перлом старпома и выслушав короткий Пузина, восхитился помощник коменданта. – Однако! – повторил он и посадил Витьку в одиночную камеру без выводки.

А после отсидки, где Бугров немеряно занимался строевой и зубрил уставы – все в воспитательных целях, начальство посовещалось (флотские командиры орут много, но вообще-то отходчивы), решило не губить молодую жизнь и вместо дисбата списало Бугрова на бербазу. Что б служба раем не казалась. А там его, как достаточно грамотного и поднаторевшего во флотских науках, определили в свинарник, к самому мичману Осипенко. Весьма колоритной и влиятельной личности.

– Тэ-экс, встретил вновьприбывшего, сам похожий на хряка, начальник подсобного хозяйства. – Теперь у тебя будут самоходы только к чушкам, усек? – и пристально на него воззрился.

– Ага, – сглотнул застрявший в горле ком Витька и с готовностью кивнул чубатой головой.

Вечером, когда мичман, загрузив в личные «жигули» очередного молочного поросенка, убыл на банкет к очередному начальнику, местные аборигены, все как на подбор «Тофики» и «Рафики», решили прописать бывшего старшину в кубрике и надавать ему банок.

Но не тут-то было. Здоровенный турбинист раскидал всех по углам, а самому старшему прилюдно набил морду, в воспитательных так сказать целях.

Наутро об этом узнал Осипенко и тут же пригласил новичка к себе в кондейку.

– Могешь, могешь, – ласково потрепал он Витьку по плечу. – А то распустились, понимаешь азияты. Будешь у них старшим. И чуть что, сразу в морду. Оне токо это и понимают.

– В морду так в морду, – пожал плечами Витька и вплотную занялся воспитанием вверенного ему личного состава. А поскольку еще с курсантских времен знал, что работа делает из обезьяны человека, заставил пахать свободолюбивых сынов гор и степей, с подъема и до отбоя.

– Вах, какой злой натшальнык, перешептывались те между собой. – Травка не курыт, по маме ругаится. Сапсем шайтан, падла.

Через месяц свинарник блестел как котовы яйца, а его питомцы усиленно набирали вес и плодились.

– Могешь, могешь, – сказал мудрый Осипенко и на широких плечах Витьки снова зазолотились старшинские лычки.

Впрочем, дослуживать в свиной компании он не собирался и сразу же накатал рапОрт командованию. Мол, так и так – исправился, прошу вернуть на родную лодку.

Но не тут-то было. Бумага вернулась назад с резолюцией командира «хрен тебе!».

Вот тут-то Витька и решил отомстить страшной местью. А поскольку в душе был романтиком, заклеймил зады свиней именами любимых начальников.

Самый крупный хряк – производитель красовался наколкой «Капитан 1 ранга Охлобыстов, потом шли замполит со старпомом, и вот сегодня старшина сделал борова Ваську капитан-лейтенантом Пузиным.

– И обращаться к ним только по званию! – выстроив своих, теперь уже просвещенных азиатов напротив загородок, – ткнул старшина пальцем в хмурого Охлобыстова, которого накануне укусил приревновавший его к молодой свинке старпом.

– Понятно?!

– Точно так, насяльника! – дружно гаркнули те в ответ. – Панятна!

– То-то же, – неспешно прошелся перед коротким строем Витька. – Вольно, джигиты, разойдись.

И жизнь потекла по накатанной колее.

Днем Бугров жучил и гонял своих подчиненных, в обед вместе с ними наворачивал сочные шашлыки или отбивные, (неправда, что сыны пророка не кушают свинину. На флоте кушают и еще просят), а по вечерам валялся на койке и под гитару исполнял матерные песни про Садко заморского гостя.

А еще он любил слушать рассказываемые хачиками анекдоты. Особенно один, как их отцы делятся, где и кем служат их сыновья.

– Мой сын падыводник! – весело щуря узкие глаза, певуче тянет очередной рассказчик. – В сэкрэтной части на падводе ездит.

– А Мой летчик! – изменяет он голос. – Лет ломам далбит на Сэвэре.

– Га – га- га! – весело смеются слушатели и Витька вместе с ними.