Олег Батлук - Исповедь старого молодожена

Посмотрев выступление Багиры, я позавидовал Маугли. Я подумал, как хорошо, что с такой фигурой девушка не пошла на завод, не зарыла талант в землю. Мое сердце снова стучало на пятой скорости и еще шарило вокруг себя в поисках ручника, чтобы совершить полицейский разворот.

Я трагически плюхнулся на стул, понимая, что никогда в жизни мне не светит даже половина такой женщины (хотя зачем мне половина женщины, о чем я вообще тогда думал), как вдруг увидел Багиру прямо перед собой. Она подошла к нашему столику после выступления поприветствовать тех самых светских знакомых, с которыми я пришел. Багира предстала перед нами в своем человечьем обличье, то есть уже одетая. Я не мог отвести от нее взгляд, ведь только что я видел ее голой, а у меня хорошая зрительная память. Скорее всего, я не моргал.

– Бобер, выдыхай! – ласково сказала мне Багира, процитировав фразу из известного анекдота.

Все заржали.

– Бобер! Бобер! – полетело отовсюду.

Мне кажется, эти пьяные придурки даже не вспомнили тот анекдот. Я заканчивал вечер безнадежным бобром, бобром при Багире, такие вот джунгли.

На следующее утро в девять (фактически, в это же утро через пару часов) я сидел на работе. У меня было очень строгое начальство, к девяти приходили даже умершие.

Я перекладывал одну бумажку справа налево. Справа ей было ничуть не лучше, чем слева, но на большее я был не способен.

И тогда я подумал: как хорошо все-таки вот так сидеть и перекладывать бумажку справа налево. К чертям собачьим всех этих Багир. Их ни одно сердце не выдержит.

Ипохондрия, несмотря на свое романтическое название, не лучший спутник в амурных приключениях. Непросто преуспеть в сердечных делах, если каждые пять минут мерить пульс. Но однажды ипохондрия мне не только не помешала, но даже помогла. Точнее, попыталась помочь.

В тот день я сомнамбулически ехал после работы в метро, ничем не выдавая космосу своего присутствия. Внезапно мой взгляд упал на яркий рекламный плакат на стене вагона. Плакат рекламировал инсульт. Он в красках рассказывал, какие симптомы этому ужасу сопутствуют.

Представляется, что ипохондрики – это крайне неуверенные в себе люди. Все с точностью до наоборот. Ипохондрики – это гуру эгоцентризма. Они искренне верят в то, что все болезни мира придуманы микробами исключительно ради них.

Вперившись неморгающим взглядом в плакат, я принялся тут же, не отходя от кассы, проверять указанные симптомы на себе.

Первым делом я улыбнулся, так что щеки разъехались в противоположные концы вагона. Затем я поднял правую руку вверх. Наконец, я вслух произнес свое имя.

– Таня, – внезапно услышал я прямо перед собой.

Я отвлекся от плаката. Напротив меня стояла девушка.

– Вы знаете, – сказала девушка доверительно, – я в метро обычно не знакомлюсь. Но вы так смело и оригинально это делаете.

Я продолжал стоять с чеширской улыбкой и поднятой вверх рукой.

– Даже смешно немножко, – усмехнулась девушка, – как в «Макдоналдсе», свободная касса!

Я судорожно соображал, что же делать. В тот момент меня вдруг и правда бросило в нездоровый жар.

И я сразу догадался: это лихорадка денге. Мой друг Сема как-то привез это тропическое чудо из Камбоджи и в подробностях описал мне свои симптомы. Жар – первый из них.

Я пробормотал извинения и выбежал из вагона на следующей станции.

Не сомневаюсь, что после этого случая девушка Таня только укрепилась в своей привычке не знакомиться в метро.

Но я сделал это ради нее. Я не мог допустить, чтобы прекрасная незнакомка заразилась от меня редким (незаразным) тропическим заболеванием.

В вагон метро вошла девушка. Высокая, стройная, длинноволосая. Она сильно сутулилась. Словно всем своим видом неуверенно спрашивала: а я действительно высокая, стройная и длинноволосая?

На следующей станции в вагон влетел юркий паренек. В синих брючках, белой рубашке, отвратительно причесанный, прямо как из детского набора «Мой первый офис» (если бы такой набор существовал). Скорее всего, он ехал с выставки, конференции или тренинга. Весь гибкий, подвижный, на шарнирах – вылитый Лошарик из мультика.

Через секунду после того, как паренек очутился в вагоне, он без разгона, прелюдий и предисловий накинулся на сутулую девушку. Прямо с колес. Шел по проходу вдоль сидений, уперся в нее и тут же заговорил. Поезд предательски громыхал своими потрохами, и я не слышал их разговора. А разговор был: девушка что-то отвечала и даже один раз засмеялась.