Павел Курышев (PashCo) - 3 дня, которые не трясли мир, или Холодные закуски летом

Некоторое количество картошки я поймал. Штанами… Еще небольшую часть успел сожрать Арс, который крутился под ногами в надежде на какой-нибудь кусочек. Его боги в этот день были к нему благосклонны.

Основная же часть картошки лежала на полу несколькими аккуратными кучками. Что сказал Сашка? Да, практически ничего, если убрать богатые народные междометия и указания на некоторые особенности строения человеческого тела.

От неожиданности мы выпили по рюмке. Потом мы выпили с расстройства. Третью рюмку мы выпили для снятия стресса. Картошка мирно лежала на полу и, самое интересное, вокруг ничего не менялось.

– Надо бы что-то сделать, – философски заметил Сашка после снятия стресса.

– Что? – уже равнодушно сказал я.

– Давай её помоем, – предложил Сашка от безысходности.

– Это мысль, – поддержал его я. – Будем мыть прямо в сковороде.

– Хорошо. Наливай для разгона.

Мы собрали картошку и стали её мыть в раковине под краном. Ещё небольшое количество смылось водой, но основная часть сверкала и искрилась.

– Остальное пожарю я, – взял на себя инициативу Сашка.

Я, в общем-то, не возражал. Пары спирта и обжаривающейся мокрой картошки уже возымели своё действие на наши организмы.

Надо сказать, что на дворе стояло лето, как вы помните. Время было около десяти вечера, но было ещё достаточно светло. На небе не было ни облачка, и уже стали появляться первые звёзды. Вечер был в разгаре, мы были в ударе. Картошка с некоторыми трудностями была всё же пожарена и с аппетитом съедена.

Сашка сказал так:

– Завтра на работу. Поэтому есть предложение освежиться в озере. Заодно и собаку прогуляем.

– Ты меня знаешь, – я старался говорить короткими предложениями, чтобы не потерять смысл самому и чтобы собеседник не успел заснуть при выражении одной мысли. – Это святое. Только я. Купаться долго не буду.

– Понял. Купаться буду я. – отрезал Сашка. – Ты будешь держать Арса.

Он посмотрел на Арса, который тихо лежал на полу, предварительно им же вылизанном, дабы очистить его от остатков картошки, и переводил взгляд с одного на другого. О чём он думал? Я не знаю, но вид у него бал умный и сытый.

– Клюв! – бодро гаркнул Сашка и с любовью погладил подскочившего Арса по спине, хотя целился погладить голову.

Вообще, их отношения с Арсом для меня до сих пор остаются загадкой. Они полюбили друг друга с самого детства. Я имею в виду детство Арса. Самое интересное было то, что воспитывал его, всё-таки, я, т.е. выгуливал, дрессировал, если это можно так назвать, ну, и убирал продукты жизнедеятельности маленького колли чёрно-белого окраса. (Дабы не вызвать благородный гнев собаководов, говорю официально: Арс – колли трёхцветного окраса (чёрный, белый, коричневый), с полным именем Чейст Стайл Арсон Лепрей. Фу!) Он, конечно, меня слушался, уважал и даже, где-то, любил, но… Стоило Сашке зайти в мой подъезд, что тут начиналось! Повизгивание, поскуливание, виляние хвостом так, что дети, неосторожно попадавшие в поле движения хвоста, валились с ног. Телячьи нежности продолжались довольно долго. Сашка, конечно, расцветал, умилялся и страшно этим гордился.

Как с этим бороться я не знал. Но воспользоваться этим – я воспользовался. В целях воспитания нужно было научить собаку не брать еду у чужих. Это делается довольно просто и примитивно. Берётся одно лицо, вооружается колбасой и палкой. Колбаса, соответственно, предлагается собаке и если она её берёт, то получает палкой по спине. И так несколько раз. Затем, приходит добрый хозяин и даёт колбасу просто так, без палки. Занавес. Собака воспитана, колбаса съедена, палка сломана.

И, главное, Сашка согласился! Я его вооружил вышеозначенным (надо сказать, что Арс воспитывался в возрасте 3-х месяцев) и дал команду начинать. Арсу, конечно! Всё у них было на мази. Колбаса в руках Сашки (палка за спиной), неимоверная радость Арса… Он, естественно, берёт колбасу и получает палкой по спине. Шок! Причём у обоих. Арс смотрит на Сашку взглядом, в котором застыло удивление и одновременно сомнение (а, может, это не Сашка?). Сашка только в обморок не упал, но был близок к этому, уронил палку и посмотрел на меня. В его глазах горел синий огонёк ненависти. А глаза у него были зелёные… И, видимо, это сочетание на меня повлияло. Мне-то надо было заканчивать воспитательный процесс. Я позвал Арса и дал ему колбасу. Он недоверчиво посмотрел на меня, потом на Сашку, но колбасу не взял, разочаровавшись в человечестве. Нет, потом он её, конечно, взял, подумав, что от меня всегда можно ждать всякие гадости. Но Сашка больше в воспитании собаки участия не принимал. А любовь их продолжается до сих пор.