Елизавета Гричан - Воровка. Молодежный бестселлер

Зрители с недоумением продолжали наблюдать, все они ничего не понимали, но одинаково ждали какого-то чуда. Вовчик, зажимая Тане глаза, немного ее переместил, и они оба встали спиной к зрителям. Затем, со словами: «Смотри джин!», – он убрал руки, и отошел.

Ничего не понимающая Таня, начала испуганно осматриваться по сторонам в поисках джина. И когда она повернулась к ребятам, раздался дикий смех.

Конечно, никакого джина не было, и быть не могло. Как для любого фокуса Вовчик придал загадочность обстановке, заставил всех поверить, что сейчас произойдет чудо, а сам просто перепачкал мордашку девушки сажей.

В другой ситуации, это бы не показалось настолько смешным, в другой, но не в этой. Смех вызвало не только испачканное лицо, но и то, что они поверили в столь нелепое обещание.

Ведь никто не сказал: «У тебя не выйдет!», или «Это невозможно!».

То есть смеялись практически над собой, может, сами того не понимая. Самое главное, что смеялись от души, и смеялись все, даже пострадавшая. Татьяна, нисколечко не обиделась на Вовчика, но все равно потом она ему отомстит.

Глава 11. Макс – идиот

Таня открыла глаза. За окном шел дождь. От этого в комнате было как-то серо и неуютно. Она лежала в постели, и выбираться из под теплого пухового одеяла ей совсем не хотелось. Не двигаясь, направив свой взгляд в потолок, лежала и слушала шум дождя. И вдруг она услышала, что на улице ее кто–то ее зовет. Встав с постели, и надев халат, Таня подошла к окну. Это был Макс. Промокший до нитки, он бегал взглядом по окнам. Увидев ее в окне, он направился к подъезду.

Таня открыла ему двери:

– Макс, я вот одного не понимаю – зачем надо было стоять и орать, тем более под дождем, нельзя было сразу зайти? – сквозь смех высказалась Таня.

– Я бы так и сделал, если бы точно знал, где ты живешь, – обиженно ответил Макс.

– Ну ладно, не расстраивайся, зато волосы помылись, ведь тебе самому наверно некогда, – постаралась утешить его Татьяна.

Но, как ни странно, Макс обиделся еще больше.

– Хотя все твои украшения могут заржаветь, надо смазать их маслом. Да, и не вздумай заболеть, не дай Бог, рок концерт пропустишь, – продолжала издеваться она.

–Хватит! – огрызнулся Макс.

Татьяна поняла, что перегнула палку, и чтобы загладить вину предложила Максу кружку горячего чая.

Тот, с радостью согласился. Налив ему чай, она пошла в душ, а когда вернулась на кухню, Макс предложил ей навестить проживающую в этом же доме Лену.

– Пойдем! – не отказалась она.

Надев обувь, они вышли на улицу. Дождь лил как из ведра. Во дворе было пусто и тихо: ни детского смеха, ни скрипа качелей, ни пения птиц, только шум падающих и ударяющихся об асфальт капель воды.

Таня и Максим побежали по лужам. Добежав до нужного подъезда, они сбавили скорость, затем поднялись на четвертый этаж и позвонили. Двери открыла Лена. Она всегда была гостеприимным человеком. Увидев их, она улыбнулась и сказала:

– Привет, заходите.

Пройдя в квартиру, парочка скинула обувь и все вместе они отправились на кухню. Там сидела Лиза, она кормила маленькую Ленину племянницу Вику. Та сначала отказывалась есть, но Лиза ее перехитрила. Зачерпнув ложкой кашу, она говорила ребенку: «Смотри вертолет летит!», – сделав ложкой пару манипуляций в воздухе, она начинала приближать ее к ребенку и приговаривать: «Смотри, летит, летит, быстро открывай гараж!», – и ребенок ей поддавался, открывая рот он получал порцию каши, пережевывая ее, а затем ждал появление следующего «вертолета». То ли ребенок был удивлен, то ли ему нравилась эта игра, но он ел, а это главное.

– Смотри какой подход к ребенку нашла! – удивился Макс.

– Главное заинтересовать! – сказала Лиза.

– Классно, она все съела, сейчас дам ей чай, и положу спать, – обрадовалась Лена.

Она налила в чайник воды и включила его. Бросив взгляд на Макса, она увидела, что тот достает сигареты, и строго сказала:

– Макс сигареты убери, тут ребенок наверно!

– Ой, извини, забылся – попытался оправдаться тот. Убрав сигареты обратно, он подошел к ребенку и спросил:

– Хочешь, фокус покажу?

– Хочу! – ответила маленькая Вика.

Макс подняв ладонь и широко расставив на ней пальцы, зажал большой палец в кулаке другой руки, тем самым спрятав его. Покрутив обе руки в воздухе, он убрал вторую руку и зажал большой палец так, что его не было видно. При этом он принялся кривляться от воображаемой боли, и бедный ребенок выпучил от страха глаза, а девчонки не замечая этого, залились громким смехом. Макс снова зажал другой палец. Глаза у ребенка расширились еще сильнее, а рот самовольно открылся. Смотря на дядю с исчезающими пальцами, она не знала как реагировать, с переводом взгляда ее состояние переходило от ужаса увиденного, до растерянности почему другие смеются.