Юлия Синкина - Эльфийский оливье - Новогодние сказки, стихи и рассказы

– Неправда, вас тоже все любят. – подбадривает друга Игорёк.

– Заметно, – вздыхает Дмитрий Иванович. – Вот именно поэтому я последние несколько лет и не вылезаю из последних рядов. Всё понятно, я старомодный. Стыдятся меня, наверное.

– Просто они за вас волнуются, поэтому и не выпускают на «амбразуру». Они очень расстроятся, если с вами что-нибудь случится. Вот пробежит мимо Натуся, нечаянно толкнёт плечом… И я даже не хочу себе представлять, что будет дальше…

– Ты действительно так думаешь? – в хриплом голосе Дмитрия Ивановича слышится робкая надежда.

– Я в этом уверен! Тссс, кто-то идёт.

Темнота озаряется ослепляющим светом.

– Натуся, ты уверена, что хочешь их повесить? – слышат они знакомый голос Тани.

– Мама, ну конечно, конечно, хочу! – отвечает ей не менее знакомый детский голос.

– Как бы от такой тяжести вся ёлка не свалилась, – ворчит Таня.

Она аккуратно берёт Дмитрия Ивановича за нитку, продетую сквозь позолоченный колпачок, и вешает его в задний ряд. Через мгновение к нему присоединяется ничего не понимающий Игорёк.

– Похоже, тебя тоже берегут, – успокаивает Дмитрий Иванович приятеля.

Вместе они удивлённо наблюдают за тем, как Таня и Натуся развешивают на самые видные места каких-то пластмассовых зайчиков, бумажных дедов морозов, деревянных эльфов.

– Если они упадут, то точно не разобьются, вот поэтому их и вешают на «амбразуру». А мы с тобой слишком… ценные. Где же ещё им найти такого очаровательного стеклянного медвежонка, как ты! – пытается успокоить Дмитрий Иванович погрустневшего Игорька. – Да и таких больших и тяжёлых позолоченных шариков, как я, нынче уже не делают… – задумчиво добавляет он, любуясь своим отражением в соседней стеклянной игрушке.

© Ника Милосердова

https://vk.com/nikawrites

Весь год был каким-то невкусным.

Сперва невнятная водянистая весна. Затем лето, оставившее во рту страшную сухость с привкусом пепла.

С трудом дожёвывая позднюю осень, вечный змей Туан давился кислятиной неурожая и морально готовился переваривать худший Новый год в истории времени. Праздник обязан был отдавать потным раздражением и тухлыми мандаринами.

Но свершилось чудо.

В начале декабря подморозило. Первые недели задорно хрустели на зубах. Человечество наполнило их добрыми делами, на вкус напоминавшими хвойное мороженное. Каждый день люди находили тёплые слова для близких и далёких, добавляя нотки сладости в пережевываемое время.

Подбираясь к ночи на тридцать первое декабря, вечный змей Туан сгорал от нетерпения. Едва лизнув её, он зажмурился от удовольствия и стал жевать время чуть медленнее.

Пусть люди тоже насладятся.

© Ника Милосердова

https://vk.com/nikawrites

Однажды вечный змей Туан увидел, как люди запускают с Земли ракету и обрадовался. Ещё век-другой и кто-нибудь обязательно прилетит на край галактики, пообщаться.

В честь этого он решил сделать людям подарок.

Туан выбрал чешуйку в своём хвосте и, ухватив её зубами, выдрал с корнем. Из тела змея брызнул свет. Вселенная пошла ходуном, но устояла. А на небе появилась новая путеводная комета.

– Пусть человеки обрадуются, – мечтательно прошелестел змей. – И скорее летят в гости.

Он стал ждать, когда люди заметят подарок. И те заметили.

– Ой, – нервно воскликнули земляне. – Мы прогневали богов! Нужно срочно уничтожить цивилизацию, чтобы сделать им приятно.

Так погибла Атлантида и славный город Теночтитлан.

«Дураки», – подумал Туан. И больше людям подарков не делал.

«Сволочь», – подумали люди. И больше в змея не верили.

А как же поучительная трогательность? Нет, миру нынче не до неё. А Туан вас простит. Только сперва космическую программу допилите.

© Лариса Галушина

https://vk.com/clubrissabadzen

…Нет, нет и нет! Красноносый, положи меня на место. Некогда мне: с шапкой-невидимкой в «Крестики-нолики» играем, на скатерти-самобранке самовар кипит.

Не встряхивай меня. Не тряси, сказал! Вот тебе полный нос пыли. Ещё, ещё и ещё! Чихаешь? Не будь здоров, старикашка. Не надо из меня пыль выбивать, полчища моли тебе в трусы, заплатка драная.

…Как всегда, набили барахлом полную утробу, закинули в машину. Задымили по ухабам. Опять ожидает карусель диких плясок и песен вокруг пижонской ёлки. Народ, представляете, – дети и взрослые – на меня глазеют с вожделением. Слюни пускают, некоторые облизываются.