Александр Саркисов - Гонобобель (сборник)

Минут через сорок Витька сполз с кровати и нетвердой походкой направился в душ. Стоя под упругими струями, Шишкеев пытался шевелить мозгами: «Странно, симпатичная деваха, и фигура при ней, а зацепиться не за что. Завтра увидишь и не узнаешь, вот он, евростандарт долбаный! Кстати, надо узнать, как ее зовут, а то неловко, и обязательно отблагодарить». Он накинул белый банный халат и прошел в спальню, его встретила идеально заправленная кровать, труженица тыла благоразумно исчезла, впрочем, как и купюра с трюмо. Бог с ним с именем, зато вопрос с благодарностью решен.

На ужин он не пошел, удобно расположившись на веранде, Витька пил красное вино и закусывал спелым инжиром. Солнце из-за горизонта из последних сил подсвечивало морской пейзаж, Шишкеев, ни о чем не думая, наблюдал за медленно исчезающим белым треугольником паруса. О происшедшем он не переживал, скорее он вообще об этом не думал, не говоря уже об угрызениях совести. Более того, если кто-нибудь сказал бы ему, что он изменил жене, то Витька набил бы ему морду с чувством полной своей правоты. Раздалась привычная мелодия мобильника, звонила жена. Шишкеев обрадовался, как ребенок.

– Алло, Диночка, привет!

– Привет, ну как ты там устроился?

– Устроился отлично, номер хороший, завтра начинаю пляжный отдых. Как дома?

– Все хорошо, не волнуйся, отдыхай.

– Диночка, я очень тебя люблю и уже скучаю!

Витька был настолько искренен, что глаза его увлажнились. Он действительно очень любил жену и уже начал по ней скучать.

Разметавшись по кровати, Шишкеев дотягивал последние минутки сладкого утреннего сна. Солнечный лучик, прокравшись через неплотно задернутые шторы, узкой полоской освещал его лицо, Витька подергивал веками, как бы пытаясь стряхнуть его ресницами, но свет становился все ярче и все настойчивей. Он потянулся, взглянул на часы – половина десятого, хватит валяться, подъем. В нем проснулся Сталлоне. Витька принял душ, побрился, сбрызнул лицо модным в этом году одеколоном Paco Rabanne и уложил волосы на безупречный пробор. Светлые льняные брюки, шелковая цветастая гавайка и мокасины из тончайшей кожи завершили образ. Оглядев себя в зеркало, Шишкеев остался доволен. В лифте с ним спускалась немолодая пара. Приветливо улыбнувшись, женщина поздоровалась:

– Привет!

Витька ответил. На этаже ресторана он вышел, вслед раздалось:

– Хорошего дня!

На входе в ресторан его встречала симпатичная девушка-администратор, улыбаясь в тридцать два зуба, она поприветствовала его на греческом и английском. У Шишкеева мелькнуло: «Что ж вы все такие доброжелательные, такие улыбчивые, так и рожа может треснуть!» Он огляделся, с левой стороны просторный зал с видом на море, справа витрины с едой. Продукты и блюда, выставленные на завтрак, могли удивить даже избалованного гурмана. Витька любил простую здоровую пищу и поэтому на завтрак выбрал пышный омлет с беконом и колбасками, зажаренными на гриле, спелый помидор с козьим сыром и оливками, свежевыжатый апельсиновый сок и кофе с десертом, украшенным кистью красной смородины. Люди вокруг ели не спеша, насыщая вкусовые рецепторы и получая истинное наслаждение – на древней земле богов и пища была божественной. Шишкеев справился с завтраком за пять минут, по старой флотской привычке он ел быстро, скорее даже не ел, а бакланил.

Поднявшись в номер, он переоделся в пляжное – надел плавки-шорты, футболку без рукавов, солнцезащитные очки и шлепанцы. В десять часов на пляже уже было полно народа, солидная публика выползала к морю пораньше, чтобы успеть принять воздушные ванны до полудня, а после они появлялись на пляже уже часам к шестнадцати. Витька занял шезлонг в первом ряду у воды, ему тут же поднесли два пляжных полотенца. Одно он постелил на шезлонг, а второе подложил под голову. Погревшись на солнышке, он решил поплавать. Вода была теплой, но освежающей. Заплыл Шишкеев далеко, море было таким прозрачным, что он не напрягаясь мог рассмотреть дно. До него вдруг дошло, почему в Европе не принято писать в море – это было бы то же самое, что зайти в Лувр и плюнуть на «Мону Лизу». Выйдя на берег, он прошелся вдоль пляжа. Витька заметил, что загорающие дамы откровенно проявляют к нему интерес, он был в отличной физической форме. Отыскав свой шезлонг, надел очки и лег загорать. Рядом с ним расположилась пожилая чета, судя по разговору, немцы. Шишкеев незаметно их изучал, лет за семьдесят, но стариками назвать язык не повернется, дама с модной стрижкой, маникюр, педикюр, мужчина подтянут, аккуратные усики щеточкой и идеальный седой бобрик на голове. Судя по ювелирке дамы и некоторым аксессуарам у мужчины, люди они были не простые, вернее, совсем не простые, простых здесь не было вообще.