Сергей Синюков - Для чтения без мучения

А во второй класс я уже ходил в школу № 34, имени космонавта Леонова. Вот так вот, из кавалеристов сразу в космонавты…

Хай сосаете

Сам-то я, как говорил простоквашинский Шарик, из простых собак, не из породистых. Только, помню читал, что когда-то потомственная аристократия, или элита, воспитывалась столетиями, это был такой искусственный отбор, своеобразная селекция с евгеникой. И обязанностей у этой элиты было не меньше чем прав.

Потом жил себе поживал, и по роду деятельности встречал разных людей, причисляемых к т.н. элите. Ключевое здесь «т.н.». И советскую партноменклатуру застал, и мажоров. И бандитов видел и нуворишей. И отраслевых «генералов» и микрорайонных политиков и разжиревших коммерсантов. Всяких. Поэтому отношение у меня к слову «элита»… очень сдержанное. Знаете, бывает у нас, когда построят многоэтажку в камышах и пишут в рекламе: «Элитный жилищный комплекс».

Недавно на рыбалке припомнил случай, как общался с одним полумосквичом средней руки. Род деятельности точно не помню, вроде сдавал что-то в аренду. При этом спеси было столько, что… Служи я в ту пору редактором журнала «Понты», я б уговорил его позировать для обложки.

Он родину любил, а вот народ… не очень. Ну, так получалось. Много говорил о том, что работать никто не хочет, все бухают, кругом одно быдло и нищеброды.

– Так или не так?

Это он меня спрашивал.

Я говорю:

– Ваша правда, Ваша бродь. Вам, оно, конечно, виднее. По большому счету, вы ведь сейчас вроде как элита.

Он сначала жеманно засмущался:

– Да ладно. Элита…

Потом говорит:

– Хотя, в принципе…, наверное, да. Конечно.

Я говорю:

– Даже, если быть более точными – истеблишмент.

Он немного напрягся, посмотрел на мою простодушную физиономию, напоминавшую в тот момент морду лисы Алисы, исполнявшей: «На хвастуна не нужен нож», но согласился:

– Типа того.

Я храбро пошел дальше:

– А откровенно, между нами говоря, вы вообще – хай сосаети!

Тут он в лице переменился, покраснел и гнусаво так спрашивает:

– Не понял… Чего мы делаем?

Я отвечаю:

– Хай сосаети. Так во всем мире называют высшее общество, высший свет.

У него краска отхлынула:

– А… ты в этом смысле…

Я говорю:

– Конечно. А в каком же еще?

Но к высшему свету он отказался причисляться. Согласился только на элиту и этот, как его, ишь ты, бля… истеблишмент.

Дело хозяйское. Нам-то, дворнягам, не понять…

Разговор с Данте

Если бы сейчас был жив, допустим, Данте, который Алигьери, я бы с ним переговорил. Непременно бы переговорил. Я бы сказал:

– Слушай, Данте! Вот ты, допустим, все круги ада живописно живописал. А у тебя есть там специальный круг для водителей, которые обдают грязной водой пешеходов? Нет? А почему? Они же конченные уроды и отпетые грешники?

Данте бы, конечно, задумался:

– Нет такого круга нет…Как-то не подумал. Да у нас во Флоренции так не ездят. И луж мало. Может в Ровенне? Или в Венеции? Спросить у Петрарки или Бокаччо?

Я бы, ясное дело, возразил:

– Ты на Петрарку не переводи. Не знаю как у вас во Флоренции, в вашем средневековье, а у нас такая проблема есть. В Астрахани, понимаешь ли, очень сложный антропогенный рельеф. А ливневую канализацию мы давно перебороли в рамках борьбы с пережитками. Теперь, когда идет дождь, вся жидкость скапливается почему-то у пешеходной части. Глубиной… В общем, вам по пояс будет. К этим «бродам» подходят пешеходы, которые собрались за хлебушком или, допустим, в ночной клуб. И в этот самый момент, непременно на сумасшедшей скорости, несется какая-нибудь самодвижущаяся повозка, прообраз которой как-нибудь изобретет твой земеля Леонардо да Винчи… Джип, заниженная «Приора» или, что совсем хорошо – маршрутка. И создает фонтан! Не как у вас, в Риме, а совсем наоборот – грязь с адреналином. И мчится дальше. И хохочет, и хохочет, будто кто его щекочет… Вот как ты считаешь, где ему место, после того как он окончательно «приедет»? Может, как раз в специальном круге?

Данте совсем глубоко задумается и, почесав затылок, скажет:

– Наверное. Скорее всего. А куда их еще-то, вот таких-то?

Здоровье не купишь

Давно хотел написать, чтоб не забыть. Воплощаю, пока есть время передохнуть. Современная медицина – это круто. Лет сто назад врачи, увидев эту технику, с ума бы все посходили, включая Фрейда. Нынче любого микроба, любой авитаминоз видно. Не говоря уж о всяких там функциональных изменениях, которые, если верить рекламным текстам, лечатся на раз-два. Все для блага человека. Чтоб помирал он крепким, здоровым, оптимистично настроенным. Потратив деньги здесь, поскольку на том свете они вовсе не нужны.