Владимир Колганов - Палата № Z

– А ты что предлагаешь?

– Да мало ли тем для разговора. Можно, например, обсудить строение Вселенной, у меня есть кое-какие новые идеи, или возможность мгновенного перемещения в пространстве.

– Ты ещё про телепатию нам расскажи!

– И что? Я сам когда-то участвовал в таком эксперименте. И результат был потрясающий!

– Да ну?

– Про телепатию, конечно, интересно, – вмешался Веня. – Но я бы предпочёл что-то более реальное. Вот, скажем, ты, Егор… Можешь припомнить дело, которое тебе не дали завершить?

– Да, было кое-что… Но мне сказали: «Всё! Забудь! Иначе можешь остаться без работы».

– С чего бы так?

– Нарыл на вице-премьера компромат.

– Ну, тогда понятно, почему тебя сюда засунули.

Можно было ещё долго копаться в памяти, выискивая причину для ареста или хотя бы для временной изоляции от общества. Да каждый из них мог кого-то нечаянно обидеть – не уступил дорогу в борьбе за прибыльную должность или просто не вернул кредит влиятельному банку. Вариантов можно отыскать с три короба, но Веня решил это прекратить, поскольку толку никакого – властям легче лёгкого найти какой-то повод. Ну а публичное признание в грехах – возможно, это то, чего они и добиваются. Так не доставим им такого удовольствия!

– Ну что ж, друзья, давайте подведём промежуточный итог. Будем считать, что историка упрятали сюда, поскольку обидел академиков. Физика – за увлечение паранормальными явлениями. Биолога – за то, что не сумел предотвратить пандемию. Да и с Егором тоже всё предельно ясно.

– Ну а тебя тогда за что?

– Так честному журналисту всегда есть, что предъявить.

– Про писателя забыл.

– Что скажешь, Влад?

– Честно говоря, не знаю. Если писал в жанре публицистики, то никого ни в чём не обвинял, не оскорблял, так что вряд ли можно к чему-нибудь придраться. Ну а в романах только вымысел, метафоры…

Понятно, что писателя трудно в чём-то упрекнуть, разве что исказил общеизвестные факты в угоду зарубежным злопыхателям. Да и журналист мог ненароком возвести напраслину на заслуженного человека. Даже историк способен совершить ошибку, не говоря уже о биологе и следователе. Но это ни в какое сравнение не идёт с тем, что позволяют себе некоторые члены академии, высшие чины и воротилы бизнеса. Похоже, мысль о такой несправедливости намертво засела в голове Куэьмы и не давала успокоиться:

– Послушай, Веня, неужели нас упрятали сюда за такую ерунду? Понизить в должности, лишить квартальной премии, наконец, уволить… Это я ещё могу понять. Однако нельзя же без суда и следствия лишать людей свободы! Должна быть какая-то веская причина. Ну какой им прок от того, что здесь сидим?

Вопрос остался без ответа. Всё потому что каждый рассуждал, оценивая собственную жизнь, прикидывал, где мог преступить некий нравственный предел, причём не важно, по собственной инициативе или же невольно. Но какой смысл в том, чтобы держать в одной палате сразу шесть человек, никак не связанных по работе и прежде незнакомых? И тут Макса осенило:

– А что если среди нас находится преступник? И цель этого заточения только в том, что мы должны его разоблачить. Твоё мнение, Егор?

– Подозреваемого обычно сажают в камеру к отпетым уголовникам. Ну прессанут его немного, и на следующий день, как на духу, всё выложит.

– Ужас! Тут хоть сидишь с интеллигентными людьми, а там я бы сразу же во всём признался, – судя по выражению лица, Кузьма уже готов был смириться с неизбежным, если окажется в подобной ситуации.

– Признаться даже в том, чего не делал? – удивился Макс. – Не ожидал подобного малодушия от интеллектуала.

– Так если нож приставят к горлу… Я бы посмотрел, как ты станешь отбиваться.

– Нет, в нашем случае такая метода не сработает, – успокоил собеседников Егор, имея в виду отсутствие среди них людей с уголовным прошлым.

– Я думаю, ты не прав, – возразил Антон. – Был такой фильм, «12 разгневанных мужчин». Присяжным предстояло выяснить, виноват подсудимый или же не виноват. Так, может, и теперь…

– Я только не понял, кто тут подсудимый? – вмешался в этот спор Кузьма.

Антон уже готов был отказаться от своей идеи, однако на выручку ему пришёл Макс:

– А давайте применим метод последовательных исключений. Из списка подозреваемых будем удалять тех, кто кажется достойным нашего доверия. И в результате останется один. Вот он и есть преступник.

– Ну это уже слишком, Макс! Ты это прекрати! – возразил Антон. – Здесь собрались вполне приличные люди, и нет никаких оснований кого-то в чём-нибудь подозревать.