Леди Дракнесс - Средь бесконечной череды созвездий. Книга 3. Черное Солнце Э -Дары

Та я, которой все еще больно. Больно, на каком-то ультразвуковом запределье. И это мое странное, бестелесное Я, все еще ощущает эту боль и все еще пытается вырваться из цепких объятий черных щупалец Смерти, желая жить. Оно все еще пробует вернуться назад, выбравшись из черного колодца бессознательного. Рвется, туда – наверх. Где светят звезды, где слышен плеск Океана и теплый ветер обдувает кожу. И где, эта самая кожа есть, в принципе.

Вернуться! Я хотела вернуться.

Но как?!

Я вновь оказываюсь сидящей на желтом песке и смотрю на острые ребра похороненных под ним Великанов.

А что, если отдолжить кости у них? Ведь им они больше не нужны. Так? Так. А мне пригодятся. Я же не умерла. Я живая. А они мертвые.

Я тянусь пухлой ручонкой к ближайшему слому коричневых ребер и крепко сжимаю одно из них в кулачке.

И как только острый кончик ребра оказывается зажатым в моей ладошке, так я тут же вновь падаю в беспросветную черную мглу странного Пограничья между бытием и небытием.

Так для меня и прошли эти пол года.

Пол года за гранью…

А затем, ко мне стали возвращаться…: сначала звуки, потом запахи. А следом за этим, я начала вновь понимать и смысл сказанного, учуянного.

Т.е. потихоньку вновь проявляться из пустоты…, как некто возникает из ничего, при проявлении старинной фото пленки.

Глава 1. Возвращение.

Возвращалась назад я медленно. Очень медленно.

Почему вообще начала возвращаться?

Вопрос…, однако.

Мне лично, кажется, что моему уму просто надоело однообразие. Как бы странно это не звучало.

Видимо остаткам восприятия, разума, просто захотелось новизны ощущений, раз уж какие-то ощущения организм все еще мог испытывать, в принципе. Плюс банальный инстинкт выживания. Сознание, или что там от него еще осталось, цеплялось за свою идентичность как живого организма. Другое дело, что этому самому сознанию было куда возвращаться.

Диким удалось сохранить мое тельце.

Конечно, все происходило не быстро.

Сначала я начала испытывать некий дискомфорт. Что-то типа скуки. Мне начал приедаться и острый, все подчиняющий себе страх, от бесконечных провалов в густую черноту, и однотипный пейзаж песчаных дюн, в непонятно каком мире.

Ведь человек привыкает ко всему, вот и я привыкла, и к бесконечным полетам в темную мглу, и к одиночеству среди останков мертвых жителей неизвестного мне мира.

Естественно, это не было осознанное ощущение того, что мне скучно. И чем бы еще заняться?

Но каким-то глубинным пластам моего сознания все приелось, что называется.

Боль притупилась, как и страх. Они больше не вызывали выплеска адреналина в первоначальных масштабах.

Мир Великанов… ? Да я им уже все ребра пересчитала, сидя на этом песке.

И вот чем себя еще развлечь, бедной девушке, прикажите?

Да тем же, чем развлекали себя первые путешественники, бросая привычное и отправляясь в неизведанное.

Правильно – надо посмотреть, что там за горизонтом?

А горизонт, он же для меня был, ведь не внизу. Горизонт – он наверху. Небо, оно сверху.

И вот, как – то раз, я, летя в очередной раз плашмя вниз, вдруг сфокусировалась на белесом мареве того, что в этом пространстве можно было считать верхом. Как обычно падая в глухую тьму, я вдруг поняла, что мне все это уже неинтересно. Я и так знаю, что сейчас будет: сначала, мне в тело вопьются миллион острых крючков, затем мою кожу начнут кромсать на узенькие полоски, после чего выдавят последний воздух из разодранных в хлам легких и наконец, с чувством глубокого удовлетворения, выдернут из таза позвоночник.

Ну, скучно же уже, право слово. Одно и то же, одно и то же. Сколько можно?

Я, лично, хочу разнообразия. А разнообразие мне сулило лишь белое пятно над моей засасываемой в черное болото страданий, тушкой.

Поэтому, кое – как сфокусировав свое сознание на этом стремлении к новизне, я впервые расслабилась в этой яме тьмы, приняв позу морской звезды. А расслабившись, перестала испытывать тот запредельный дискомфорт, который дарили мне боль и страх. И перестав его испытывать – захотела взлететь ввысь, поскольку освободилась энергия на что-то еще.

Скука и любопытство потеснили кошмар и ощущение беспомощности, пробудив стремление двигаться вперед, к чему-то новому и более интересному, чем хорошо изученное мною царство ужаса и страданий.

Правда , мое Я было совсем не уверено, в моем же умении летать. Но, решив для себя, что если у меня это и не получится, так я хоть расслабленно покачаюсь на смолистых волнах черной мглы, наблюдая за белеющим пятном верха, поскольку это все равно сто пудово будет интересней, чем бесконечные полеты вниз, в объятьях демонов боли, которые мне уже приелись по самое не балуйся.