Артур Арапов - Изобретатель. Продолжение

– Зина! – попросил Ромашкин, как можно вежливее и непринуждённее, что в данной ситуации было совсем непросто. – Вы могли бы оказать нам всем одну маленькую услугу?

– Я слушаю! – ответила секретарша.

– Только не торопитесь… Пожалуйста… Там, на пульте (и он показал пальцем), есть большая зелёная кнопка. Её нужно очень аккуратно нажать.

"Миша, объясняй быстрей, пока мы не разбились!" – хотел уже выкрикнуть Синх, но не решился, боясь сбить Зину с толку.

– Вот эту кнопку? – переспросила на всякий случай мудрая секретарша, осветив зелёную кнопку ярким прямым лучом из своего глаза.

– Да, эту самую, – подтвердил Миша.

– Хорошо, – спокойно сказала Зина.

Она постояла ещё несколько секунд, обдумывая информацию, затем задала крайне важный вопрос:

– А когда её нужно будет нажать?

– Сейчас! – хором воскликнули Синх и Миша.

– Хорошо, – невозмутимо произнесла женщина-робот и нажала на нужную кнопку.

Возвращение антигравитационных механизмов в работу молниеносно произвело эффект обратный предыдущему: всё, что до этого было подкинуто под потолок, оказалось на полу. Один только Миша, на пути у которого стояла Зина, оказался не на полу, а на Зине, успевшей его поймать в свои крепкие объятья.

– Ой! – вскрикнул от неожиданности Миша Ромашкин.

– Ой? – переспросила секретарша.

– Что случилось, Миша? Ты не ушибся? – донёсся из кухни взволнованный голос Елены.

– Нет, всё хорошо! – поспешил успокоить её Ромашкин.

Выбежав в коридорчик, узнать в чём дело, Елена, которая всё-ещё держала в руке увесистую сковородку, увидела довольно необычную картину: посреди коридорчика возвышалась секретарша Зина, крепко сжимающая в своих объятиях, будто маленького ребёнка, её законного супруга Мишу, перепачканного зубной пастой, а сзади, глупо улыбаясь, переминался с ноги на ногу инопланетянин Синх.

– Ах-х-х! – выдохнула Елена. – Вот, значит, чем вы тут занимаетесь!

Сердце её бешено забилось и она инстинктивно подняла сковородку. От необычайности и комичности ситуации, Михаила охватил приступ дикого смеха. Синх тоже не выдержал и захихикал.

– Лена… Это… Ха-ха… – смеялся Миша, ненароком подливая масла в огонь. – Это совсем не то… ха-ха… о чём ты подумала!

– Развратник! Извращенец! – негодовала Елена, в которой внезапно разгорелось чувство ревности. – Жены тебе, значит, мало?!

Озадаченная Зина, ничего не понимая, протянула Михаила Елене.

– Возьмите, – любезно сказала секретарша.

Миша засмеялся ещё громче.

– Ах, вы ещё издеваетесь?! – закричала Елена. – Нет уж! Оставьте его себе! Теперь это сокровище Ваше, уважаемая Зина!

И, громко хлопнув дверью, она удалилась на кухню.

Прохор, спустившийся с чердака и успевший застать часть этой сцены, застыл в дверном проёме с открытым ртом. Синх покатывался со смеху.

Секретарша снова притянула Михаила к себе и прижала к груди ещё сильнее. Тут уже Мише стало не до смеха.

– Спасибо большое, что не дали мне разбиться, Зина, поймав меня в свои добрые руки! Но поставьте уже меня, пожалуйста, на пол, – попросил Ромашкин.

Зина послушно выполнила просьбу. Миша поспешил ретироваться перед Еленой, отправившись чистить картошку и, вообще, всячески услуживать ей на кухне, но Лена надулась и не хотела с ним разговаривать до самого обеда.

Синх просто не знал, как ему оправдаться перед Прохором и перед всеми остальными за свою, такую страшную оплошность. Ведь если бы не робот-секретарша, летающий дом вместе со своими постояльцами навсегда бы исчез в глубинах океана, разбившись о его упругую поверхность. В лучшем случае они бы погибли сразу, в худшем – их бы скушали акулы… И как он только смог перепутать кнопки?!

– Хорошо, что всё так хорошо обошлось! – сказал Синх, стараясь не смотреть в глаза Прохору и сохранять в голосе свой обычный оптимизм, но от изобретателя не ускользнули нотки сожаления о случившемся.

– Ничего, мой друг Синх, – ответил он с пониманием. – Ничего страшного не случилось, а это главное.

Синх сказал сам себе, что этот урок он запомнит надолго, и уже не повторит подобных опрометчивых поступков. В ближайшие часы он больше не хотел напрашиваться в помощники к изобретателю. Уйдя в комнату, инопланетный гость взялся заниматься обучением Бима дивианским обычаям, говоря с ним на языке дивиян.

– Что значит быть писателем? Какой каверзный вопрос! Можно всю жизнь описывать чувства простые, банальные, инстинктивные, низменные… Вот – радость. Вот – горе. Вот – боль… Обрадовали – радуйся. Обидели – горюй. Заболело – терпи… А душа? А духовность?.. Что? Где?.. Последовательность действий, ситуаций. О чём угодно… А о самом главном, о самых глубинных чувствах человека, рассказать то и некогда… Вот – чёрное, вот – белое. Зачем? Для кого? В чём суть? Что из чего проистекает?.. Только копнув глубже, можно распознать, как чёрное становится светлым. И наоборот, светлое – чёрным. Сердце стучит, стучит, стучит… Пытается достучаться до человека. Вот бы и самому человеку, с таким же рвением и терпением, постоянно стараться достучаться до сердца!..