Александр Жиров - Как-то так. Люди и техника

Пытаюсь написать автобиографию и вспоминаю старый анекдот. Бог слева раздаёт красоту, другой справа ум, посередине нечто. При этом нечто мечется и причитает: «Господи, господи! Куда же мне, я ведь умная и красивая?» Боги всё раздали и ушли. Таким образом, на белом свете появилась обезьяна.

Если анекдот переделать под меня, то он будет выглядеть несколько иначе. Бог слева раздаёт детям технические науки, справа гуманитарные, посередине я. В отличие от обезьяны мне долго раздумывать не пришлось, так как природой предопределено стать мужчиной. По зову предков мчусь налево, буквально выхватывая все виды технических направлений. Когда количество наук превысило гору, бегу за гуманитарными знаниями. Бог возмутился: «И где ты был?» Как ответить? Виновато киваю на гору технических наук. Бог сердится: «Извини, у меня ничего не осталось». Обижаюсь, иду на выход. Подожди, – произносит бог. Наверное, стало жалко. Задерживаюсь, внимательно слушаю. Бог задумчиво произносит: «У меня действительно ничего не осталось… разве только юмор…» Затем водружает на гору технических наук кусок юмора. В такой интерпретации, или как сейчас принято говорить с такими опциями, появляюсь на белый свет в городе Баку.

Нормальные дети пошли в школу за знаниями, я отправился посмеяться. Мама моментально стала любимым человеком, так как её жаждали видеть учителя. Когда она появлялась в школе, учительский состав считал своим долгом подойти к ней и высказать мнение о моих выкрутасах. В те времена учителя говорили: «Клоуном будет».

Года неумолимо летели вперёд, мама всё больше осознавала, с таким отношением к учёбе мне в институт дороги нет, хотя мечтала об этом. По окончанию восьмого класса начали решать, куда же пойти. Нормальные юноши и девушки поступали в кулинарное училище. Именно там выдавали жизненно необходимое образование. После окончания училища можно стать заведующим буфетом, на край поваром, а если повезёт – мясником на колхозном рынке. Меня же понесло к техническим знаниям в техникум связи.

Техникум оказался замечательным, к тому же с явно техническим уклоном. Если за день кто-то кому-то технично по лицу не даст – светлое время суток считалось прожитым даром. Заместитель директора по воспитательной части активно боролся с данным явлением. И после очередной драки зачинщики стояли перед ним в кабинете. Воспитательный процесс краткий, понятный и внушительный. Как правило, заместитель директора использовал длинную деревянную линейку для вколачивания алгоритмов дружеских отношений через седалищный нерв студента. В результате, через четыре года я кончил… техникум связи естественно. Затем меня послали… в армию соответственно. А куда ещё в восьмидесятых посылали?

Служить выпало в ГСВГ – Группа Советских Войск в Германии. Наверное, представители военкомата сделали это для того, чтобы наша страна два года отдохнула от моих шуточек. В армии после техникума не страшно, даже привычно. Претензии среди бойцов разрешались при помощи табуреток. Соответственно разницы между тем, чем тебя бьют, деревянной линейкой или табуреткой не было. Дерево и в Африке дерево.

Службу начал в батальоне связи, во взводе аппаратуры ЗАС-2МУ. Расшифровывается так: засекреченная автоматическая связь два раза «мудернизированная». Кто не в курсе – объясню. Представьте, произносите в телефонную трубку: «Мама пошла с папой…» Если подслушать разговор на линии, то услышите бесконечное кваканье и кряканье. Но диссиденты иностранных сил не дремали, тщательно записывали разговоры на магнитофонную ленту и отправляли в центральный штаб. Именно там громадный компьютер, занимающий две тысячи квадратных метров, за два часа расшифровывал секретное сообщение. Иностранные военные узнавали, куда папа с мамой на некоторое время удалились. Я не могу понять? Мы стараемся – зашифровываем, а они возьми да залезь! И чего нового узнали? В вашем государстве так не делают… или это новость? Папа и мама одного пола, детей приносит аист, в пробирке по специальному заказу, одновременно с пиццей.

Солнечный майских дней, наш батальон на больших учениях. Доехали благополучно, развернули антенны, настроили радиостанции, ничто не предвещало беды. Вдруг сослуживцы шепчут: «Недалеко находится второй батальон связи, где служит земляк Толик». Для иностранцев слово земляк не существует, а для нас – святое. Я не удержался, вышел в открытый эфир и от души поболтал с Толиком. По-нашему, как в Баку принято. Вспомнили гражданку, прекрасный город, смешные истории, девушек ждущих нас. Ничего особенного – разговор как разговор. Хотя… общение бакинцев состояло из необычных слов и словосочетаний. В основном, шуточные выдержки из кинофильмов, анекдотов и юмористических рассказов. Мало того, в разговоре использовались слова различных языков: русский, азербайджанский, армянский, татарский и т. д. Всё сказанное переплеталось еврейскими выражениями и обрамлялось словами: адя и ара. Скажу честно, перевода данных слов не найдёте ни в одном толковом словаре. Наивные иностранцы всю сознательную жизнь считали, ара – южноафриканский попугай. Ненормальные!.. Ара – чисто армянское слово, с помощью которого можно выразить чувства: восторг, недоумение, восхищение, изумление. В зависимости, куда вы эту ару вставили.