Александр Скутин - Самые страшные войска

– Дай фляжку, – говорю жене вдруг севшим голосом.

– Ты что, ты ж за рулем!

– Дай, пожалуйста!

Моя жена давно усвоила нехитрый секрет семейного счастья – никогда не спорь с мужем. И протянула мне плоскую охотничью фляжку из нержавейки, свой подарок на день рождения.

Я отвинтил пробку, сделал пару глотков, не ощущая вкуса.

За вас, ребята! За тех, кто в стройбате! За ваше мужество, за то, что вы прошли через все это! И за тех, кто навсегда остался в тайге. За вас, братаны. Буду помнить о вас всегда, обещаю.

– Поехали, – сказала мне жена, – шлагбаум открылся.

И почти одновременно завопили звуковыми сигналами машины, стоящие позади меня. Чтоб не задерживал их.

Читаю я военный роман И. Бунича про Таллинский переход и вдруг – глазам своим не верю! На правой странице в самой последней строчке написано (цитирую по памяти): «Бомбы разорвались по правому борту, и над поверхностью залива поднялся огромный пенис».

Я обалдел. Перечитал, потом еще раз перечитал. На знак переноса я от потрясения не обратил внимания. Перевернул страницу. Продолжение такое: «пенистый столб воды».

Осторожнее надо текст набирать, господа.

(Вроде где-то у кого-то эта история уже описывалась, но я лично слышал ее от бывшего боцмана этого минзага, с его слов и записал.)

В составе Балтийского флота был очень интересный корабль – минный заградитель «Ока» – бывшая царская яхта «Штандарт». По духу этот минзаг, несмотря на все войны и революции, так и остался царской яхтой – вся обстановка с царских времен сохранилась, особенно в кают-компании, вплоть до фамильных фарфоровых сервизов с вензелями императора Николая-последнего и императрицы Александры Федоровны. По этой причине именно на этом минзаге любили ходить в море адмиралы как на своем штабном корабле.

В 80-х я работал в ЛНПО «Позитрон» с бывшим (во время войны) главным боцманом этого минзага, звали его Василий Иванович. Так вот, он рассказывал, что чистота и блеск медяшек на «Оке» усилиями боцманской команды под его чутким руководством поддерживались просто умопомрачительные.

В конце 50-х годов минзаг вывели из состава действующего флота, в начале 60-х корабль участвовал в съемках фильма «Мичман Панин» с молодым еще Вячеславом Тихоновым в главной роли. И наконец – списание. Волнующий момент для многих командиров – ведь обстановку царской яхты можно приватизировать! И потекли в штаб Балтфлота бумаги на списание.

В одном таком акте было написано (писал его явно литературно одаренный человек): «Во время трудного перехода через бурный Индийский океан штормовая волна, разбив иллюминатор, ворвалась в кают-компанию, сорвала со стены старинный персидский ковер и унесла его через иллюминатор в открытое море». Начальник тыла Кронштадтской военно-морской базы, которому принесли этот акт на подпись, хмыкнул многозначительно, недовольно покачал головой, потом приписал снизу: «И рояль тоже».

Знавал я в начале 90-х одного майора (теперь он уже подполковник), который рассказал мне эту интересную историю. Так сказать, об армейской логике.

Все компьютеры одного военного учреждения оказались заражены файловым вирусом. Командир издал грозный приказ:

1. Все зараженные винчестеры – отформатировать!

2. Все зараженные дискеты – сжечь!

3. Виновных найти и наказать.

Срок исполнения – сутки. Об исполнении доложить.

Рассказал мне эту историю родной брат моей жены, шурин то есть. Один его одноклассник поступил после школы в военное училище. А тут как раз на многострадальный и уже обреченный СССР обрушились гласность и демократия. Ну, и свободные выборы, эсэс-сно. Так вот, в этом военном училище тоже проходили свободные и демократические выборы. С утра построили во дворе всех курсачей и объявили: таки на вас снизошло наивысшее проявление советской демократии. «А потому приказываю, – чеканным голосом произнес адмирал, – сегодня на территории вверенного мне военно-морского училища провести голосование за депутатов в наш любимый Верховный Совет. При этом тот, кто проголосует последним, попадет на гауптвахту». И началась процедура свободного и демократического голосования. Курсанты перли к урне голосования, как: на буфет, как алкаши в винно-водочный магазин, толкаясь локтями и с лихорадочным блеском в глазах: только бы не я последним. «Умри ты сегодня – а я завтра!» Офицеры училища стояли в сторонке и наблюдали это диковинное зрелище, как курсами отталкивают друг друга локтями, лишь бы не быть последним, лишь бы не попасть на губу. И только один курсант стоял в сторонке и спокойно смотрел, как его собратья по службе давятся и толкают друг друга. И уже после всех он подошел к урне и спокойно опустил свой бюллетень. И, презрительно хмыкнув, отрапортовал начальнику училища: «Курсант Пупкин проголосовал!» Я сильно сомневаюсь, что этот курсач когда-нибудь станет адмиралом. Но счел бы за честь служить под его началом.