Никита Лазарев - Чистилище. Отдел распределения

Надеюсь, что объяснение понятно, а если нет, то позже усвоите материал, я вам это обещаю.

В самом же чистилище работали два отдела. Как я упомянул ранее, картотека велась обеими сторонами. Когда человек приходил к ним во внетелесной форме, его жизнь делилась по десятилетиям. Чем дольше прожил, тем дольше разбирают дело. Записи велись подробнейшим образом, вплоть до мелочей, наподобие мыслей.

Собственно, в отделе преисподней, начальником следящих писарей и был Анх.

Работа для демона собачья, постоянно контактировать с ангелами, которые хотят спихнуть дела проблемных душ, или же забрать себе очередного гения, которому по всем канонам место-то внизу.

Одно радовало – большое начальство предпочитало не лезть в это место, которое снаружи выглядело, как музей домашних тапочек. Кто в здравом уме пойдет смотреть на домашние тапочки?! Хотя, на всякий случай посадили и экскурсовод, и даже небольшую экспозицию выделили. От лаптей до современного ноу-хау китайского рынка – вьетнамок. В их разработке поучаствовал Сам! Потому если вам натирает между пальцами, то знайте, куда писать рекламацию.

Но время всё движется вперёд, работа постепенно заканчивается, переходя в рутину, а так повышение по службе заработать невозможно. И вот вместо большой налаженной системы он уже сидит с бывшими смертными в одном помещении, а музей закрыл двери.

Анх сидел и размышлял, зачем его вызвали на минус сотый этаж. Дела ведутся, на дворе начало нового тысячелетия, недавно прогремел финансовый кризис, на фоне которого акции фонда взлетели, а его вдруг вызывают на ковёр. Не к добру это.

Ваалвериф сидел за дубовым столом, украшенным черепами. Они были не настоящими. Зачем заниматься этим средневековьем, когда в аду нашлось множество ремесленников, которые искусно вырезали их из дерева?

Небольшая дверь за его спиной вела прямиком в архив, куда отправлялись дела из чистилища. Он сам разработал сортировку по алфавиту, чем был удовлетворён на протяжении многих веков.

Выглядел он очень представительно, забудьте про рога и копыта, тенденции стиля не оставили равнодушными никого по обе стороны барьера. Чёрный костюм с красной подкладкой и очки – вот его современное обличие. Хотя иногда он чихал огнём, поджигая бумагу.

– Анх, – он оторвал голову от написания очередной повестки для будущего усопшего, – комиссия тебя ждёт, – и по щелчку пальцев ворота в зал открылись.

На троне восседал правитель подземелий, который могуществом своим навевал страх на любого из своих подчинённых. Он был утончён в подобной ему манере. В тени держались его помощники.

– Анх, – его голос раздался в каждом углу зала и отразился в ушах вошедшего.

– Добрый вечер, господин, – он поклонился.

– Мы решили вывести брокеров спорных душ в отдельную единицу.

– Как скажете, господин, но с чем связано такое решение?

– Времена затишья. Сейчас спорных душ мало на бирже, я не буду тебе это подробно рассказывать, ты и так всё знаешь. Потому ты останешься один. Если сможешь провести испытание нескольким душам в нашу пользу, то навсегда забудешь про землю и вернёшься домой.

– Хорошо, господин… – Анх снова поклонился и вышел.

Ему нравилось жить в Нью-Йорке, ритм всегда сумасшедший, на стенах граффити, периодически кого-то грабят. Такая кутерьма, что рвёт голову. На Уолл-Стрит кто-то разоряется и прыгает с небоскрёба. Раздолье для демона! И тут вернуться назад? Да и привык за такое количество времени-то.

Он вышел из здания, на котором весело бегали биржевые индексы, и заметил штраф за неправильную парковку.

– Да чтоб вас! – он зарычал и скомкал бумагу, направившись в уютную квартиру на третьем этаже.

Что-что, но транспорт у него был отменный, стильный «Порше кабриолет» конца девяностых годов. Куплен новым в автосалоне, с кожей и прострочкой сидений. А складная крыша… Боже мой, стоя в пробке на Бруклинском мосту можно было ностальгировать по преисподней, не переносясь туда. И ностальгия не мучала и становилось приятнее находиться среди людей. А музыка? А архитектура? А кухня? Да, многие из авторов давали там живые концерты, но ведь не будет такого антуража, как на Вудстоке в шестидесятых. Было время. Немало тогда он совратил девушек, за что даже получил поощрение.

Но рано или поздно, пробки надоедают. Тогда он покупает пару билетов на самолёт до острова Оаху. Раньше пользовался специальным транспортом, но после извержения Везувия всем запретили это делать, чтобы не нарушать баланс сил в природе. Также, ему нравился пляж Копакабана. Короче говоря, жил Анх жизнью денди-баловня, работающего на Уолл-Стрит.