Ева Шилова - Единственная для Синей Бороды

– Что-то я начинаю сомневаться, что невестка с такими качествами так уж необходима нашему роду…

– Гранд Ажиль, на тот случай если Вы забыли, Ваш сын и Аратани Антэни-ро связаны предсказанием об истинной паре, – вмешался Повелитель. – Нельзя игнорировать такую примету, Темная мать не простит. Кроме того, ритуал кровного единения пары был начат Вашим сыном, но не был завершен с ее стороны, поэтому Джевехард может жениться только на ней.

– Тогда почему, собственно, ее здесь нет? Кто дал ей право отсутствовать, когда решается ее будущее?

Джевехард тоже просипел нечто неразборчивое, но явно вопросительное. Оба Блаубарта получили ответы. Старшему резко ответил Ландеберт Антэни-ро:

– Она не захотела связывать жизнь с больным на всю голову придурком.

Младшему сочувственно пояснил Корбиниан Тау:

– Ваша Истинная ушла во Врата. Она предпочла попробовать где-то в другом мире стать счастливой с любимым, предназначенным ей судьбой.

– Она не имела права! …

– Слуги храмов Темных богов никому не отказывают в праве ухода. И Вы об этом прекрасно знаете!

Да уж, об этом праве прекрасно знали все. Во всех городах страны в храмах Темных богов было то, что называлось Вратами в никуда. Просто затянутый клубящимся туманом проем в стене, куда даже смотреть, и то было страшновато, а уж решиться войти и подавно. Нет, храмовые служащие, конечно, отгородили его мощными дверями от остальной части помещений, и не стремились особо афишировать его наличие, но не знали о праве ухода только уж совсем малые дети. Обычно правом ухода во Врата пользовались только те, кому было совсем нечего терять. Разорившиеся, умирающие, отчаявшиеся, разочаровавшиеся в жизни – причины для ухода обычно были именно такими.

Так что да, об этом праве все прекрасно знали. Только пользовались редко. Кто же согласиться бросить налаженную жизнь и уйти… неизвестно куда? Имея при себе только то, что сможешь унести в руках? И не имея ни малейшей гарантии, что где-то там к тебе хорошо отнесутся? Причем, пропускали Врата далеко не всех. Если Вы надеялись изменить собственную жизнь, Вам следовало при проходе адресовать Вратам просьбу, четко и недвусмысленно попросив желаемое. Видимо, не у всех это получалось… или просьбы оказывались неприемлемыми… тогда туман как будто затвердевал, не пуская многих просителей. Те же, кто проходил, исчезали навсегда. То ли сама пропускная структура Врат работала только в одну сторону, то ли где-то там прошедшим сквозь них действительно было лучше, но точно известно было мало. Потому что за много лет обратно вернулся один-единственный человек, гранд Алан Лурти. И судя по его рассказам, мир за пределами Врат был очень неласков к пришельцам.

Там, куда угодил Алан, был суровый климат. Там отсутствовали многие привычные достижения цивилизации. Там не было сословий, а ценились только собственные умения и таланты. Слабому здоровьем и изнеженному придворной жизнью аристократу пришлось там нелегко, но он сумел найти себе наставника и спустя двадцать лет вернуться возмужавшим и тренированным, с навыками великолепного фехтовальщика. А остальные растворились в неизвестности. Так что право ухода было. Желающих им воспользоваться особо не наблюдалось. И среди желающих уйти в никуда Врата удовлетворяли просьбы далеко не всех. Видимо, просьба Аратани Антэни-ро при обращении к ним показалась им очень убедительной…

– Значит, она сбежала от ответственности!

– Ажиль, да она от Вашей семьи сбежала. И правильно сделала. Невозможно две сотни лет нашей жизни существовать с людьми, до такой степени действующими под влиянием неконтролируемых вспышек эмоций.

– Это какие же мои эмоции Вам не нравятся?

– Гнев. У Вас и у Вашего сына… да у всего Вашего рода это уже не просто неконтролируемые эмоции. Это болезнь. Причем, как мы успели заметить, опасная.

– Да Вы! …

– Гранд Ажиль, да перестаньте! – снова вмешался Оракул Тау. – Вспыльчивость Вашей семьи уже в поговорки вошла! Ваши постоянные гневные припадки свидетельствуют о больном состоянии души, при котором человек отрицает любое сопротивление его представлениям или волеизъявлениям.

– Значит, больном, говорите… А насколько здоровым было решение гранда Антэни-ро, когда он даже не подумал, что дочь следует остановить?

– Она уже взрослая. Это ее решение. И если оставшиеся девять десятых своей жизни она собирается прожить подальше от Вас, что ж, значит, она собирается сделать именно это.