Михаил Рожков - В поисках Фрейда

По дороге к нужному дому Платов заметил, что людей на улицах стало как будто бы больше. Причину данной метаморфозы он сначала не мог разгадать. Вроде бы и до конца рабочего дня ещё далеко, и день не выходной. «Может, митинг какой намечается?» – подумал Артём. Но, понаблюдав, куда в большей своей массе движется народ, мужчина тут же нашёл объяснение этому факту. Хмурые, небритые, помятые мужчины и местами женщины – все прямиком шли к магазинам. А так как время стремилось к обеду, то, сопоставив эти два факта, можно было легко найти ответ. По будням в два часа дня начиналась продажа алкоголя, поэтому и улицы стали оживлённее.

Наконец Платов добрался до нужного места. Припарковав машину во дворе, мужчина вышел из неё и огляделся по сторонам. Дворик был небольшой и довольно-таки чистенький, но почти весь заставленный автомобилями. «А говорят, в провинции плохо живут», – подумал Артём. Сам дом был двухэтажный и почему-то розового цвета. Окна у всех жильцов были пластиковые, а у некоторых висели даже спутниковые тарелки. Домик был с виду свеженький и выглядел бодренько. В Артёме он вызвал неподдельный интерес. Он давно не видел таких маленьких многоквартирных строений, последний раз, наверное, по телевизору. Привыкнув жить среди небоскрёбов и многоэтажек, начинаешь дивиться тому, что, казалось бы, находится совсем недалеко от тебя.

Закрыв машину, Платов направился к подъездной двери, на которой висела какая-то табличка. «Дом образцового содержания» – прочитал мужчина, подойдя поближе.

«Надо же!» – подумал он и вошёл в подъезд. Неизвестно, был ли подъезд образцового содержания, но выглядел он гораздо хуже, чем фасад здания. Нет, всё было чистенько, и нигде ничем не пахло, но здесь как будто бы витала в воздухе бедность. Это выражалось и в выцветших деревянных дверях, и в деревянных полах, скрипящих и страшно проседающих под тяжестью шагов, и в открытой проводке, идущей по стенам и потолку.

Артём ещё раз сверился с адресом на листочке. Ему нужна была квартира номер два. Нужная дверь отыскалась сразу. Хотя, собственно, и искать особо нечего было. На первом этаже находилось всего четыре квартиры, так что поиски и не могли быть долгими.

Подойдя к двери, Платов не нашёл рядом звонка, поэтому просто постучался. Спустя полминуты дверь открылась. На пороге возникла полная миловидная женщина в домашнем халате. Она была лет пятидесяти, славянской внешности, с правильными чертами лица и рыжими волосами. Взгляд у неё почему-то был испуганный.

– Я от Семёна Петровича, – произнёс Артём.

– А, это вы, значит, – улыбнулась женщина, и испуг тут же пропал с её лица. – А я уж было подумала… Да вы проходите, не стойте на пороге.

Платов кивнул в ответ на приглашение и вошёл в квартиру.

– Меня Сёмка-то по телефону предупредил, что постоялец придёт, но я вас почему-то по-другому представляла, – затараторила хозяйка квартиры. – Ой, да вы разувайтесь, не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома. Сейчас вашу комнату покажу.

Артём с наслаждением снял ботинки. К ногам, закованным последние полдня в кожаный плен, тут же начала усиленно приливаться кровь. А если кровь куда-то приливает, то она откуда-то отливает. Платов почувствовал, как у него начала кружиться голова.

– С вами всё в порядке? – поинтересовалась женщина, увидев, что мужчина побледнел.

– Да. Сейчас пройдёт.

– Точно? Может, врачу вас показать? У нас Марфа Васильевна есть, замечательный специалист.

– Она у вас что ли одна во всей поликлинике работает?

– Нет. Есть ещё терапевт, хирург, травматолог и стоматолог. Но травматолог в отпуске, а к остальным, признаться, страшно идти. Залечить могут.

– Ясно, – сказал Артём. Он почувствовал, что кровь наконец-то в его организме распределилась равномерно, и ему стало значительно лучше.

– Отпустило?

– Ага, – кивнул Платов.

– Ну, тогда пойдёмте комнату смотреть.

Комната оказалась небольшой и сплошь заставленной всякой рухлядью. Тут был и старый массивный трёхстворчатый шкаф, и два старых кресла, на которых были навалены какие-то горы вещей, и торшер, и стопки книг на полу, и неимоверных размеров советский ламповый телевизор, восседавший на советском же письменном столе. Причём телевизор был настолько тяжёлый, что столешница достаточно внушительно прогнулась под ним.

– Ну, как, нравится? – поинтересовалась женщина.

– И сколько сии удобства стоят? – спросил Артём, пытаясь скрыть недовольство на лице.