Алена Метенева - Юлька, я и карантин

– Ну, прибрать что-нибудь или обед приготовить…

Мы оба обвели глазами кухню – на ней царил идеальный порядок. Как, впрочем, и во всей квартире. А на плите в кастрюле булькал борщ. Я понял, что еще одно доброе дело сделать не удастся, но тут мама улыбнулась и сказала:

– Поставь стираться грязное белье, пожалуйста.

Мама протянула руку и взъерошила мне волосы. Я был доволен. Я был примером бескорыстной помощи. Я собой гордился.

Затолкать белье в машину не составило труда, а вот разобраться, что делать дальше, оказалось сложнее. На бутылке со средством для стирки была инструкция, сколько наливать средства в зависимости от степени загрязнения.

Я открыл машину, вывалил все белье на пол и попытался определить степень загрязнения. У разных вещей она была разная. Для маминых платьев хватило бы и одного колпачка средства. А для моих, наверное, надо было полбутылки, не меньше. Я решил взять среднее арифметическое и плеснул в машину три колпачка.

После этого я снова засунул все белье в машину, воткнул ее в розетку и поставил на какую-то программу, которая мне показалась наиболее подходящей по картинке. С чувством выполненного долга я вернулся в свою комнату и обнаружил на телефоне двенадцать пропущенных звонков от Юльки. Я понял, что разговор будет нелегким.

Юлька взяла трубку сразу же , как будто держала ее в руке.

– Ты что, спишь там? Я тебе уже сто раз позвонила! громыхала Юлька в трубку.– Ты совсем не хочешь моей благодарности что ли?

Я поинтересовался у Юльки, о какой благодарности идет речь. Оказалось, что Юля оценила мой широкий жест со шпингалетом и теперь в благодарность хотела передать мне несколько блинов, которые она припрятала от своих сестер. Я оживился и сказал, что очень даже хочу такую блинную благодарность и готов прямо сейчас выйти в коридор, чтобы получить ее. На что Юля ответила, что через коридор слишком рискованно – сестры могут увидеть, что она выносит из дома продукты. А, как известно, во время эпидемий нельзя так просто разбрасываться припасами. Так что я должен быть очень благодарен ей за то, что она решилась на такой шаг.

Я не стал говорить о том, что разговор начинался с ее благодарности мне, а теперь все стало наоборот. Вместо этого я спросил, как тогда она собирается передать мне блины. Все просто, ответила Юля. Через балкон.

Я положил телефон в карман и вышел на балкон. Окно было открыто и я выглянул наружу. Справа от меня, на расстоянии чуть больше метра, показалась Юлина голова.

– Ты знаешь, – начал я осторожно, – мне кажется, я не дотянусь рукой.

– Балда, – ответила Юлька. – рукой и не надо. Я принесла швабру.

– Это которой моют пол? уточнил я.

– Пол моют тряпкой. – ответила Юля.– А вот тряпку наматывают на швабру, да. У нее есть такая защелка, я прицеплю ею блин и протяну тебе. А ты его уже снимешь.

Я опешил. Перспектива съесть блин, намотанный на швабру, которой мыли пол, меня не сильно радовала. Я начал думать, что может я бы лучше прожил без Юлькиной благодарности. И я даже понял, что бабушка была права, когда говорила, что не надо ждать благодарности за свои добрые дела.

Юля увидела мое замешательство и сказала:

– Не бойся, я ее продезинфицировала. У нас в каждой комнате санитайзеры.

Я немного успокоился, надеясь, что блины не будут сильно вонять этим самым санитайзером. А Юлька на соседнем балконе уже приступила к своей операции. Она ловко засунула блин на место тряпки и щелкнула замком.

– Готов? – весело прокричала она мне, и я так же весело крикнул в ответ:

– Всегда готов!

Юлька осторожно просунула швабру в открытое окно и стала вытягивать ее в моем направлении. Я вытянул одну руку, а другой вцепился в оконную раму. Хоть мы и были на третьем этаже, а все-таки полететь вниз было бы неприятно. Я еще не забыл , как чуть не умер от Сникерса несколько дней назад. Юля протянула швабру так далеко, как могла, и я уже собирался схватить ее за блинный конец, как вдруг он ухнул вниз. Все-таки тяжело удерживать швабру горизонтально за один конец.

– Аааа! – заорали мы с Юлькой и уставились вниз. Надо отдать ей должное, она удержала швабру и не выпустила свой конец из рук. Но зато второй конец, на котором болтался блин, шлепнулся прямо о стену дома под балконом. Половина блина при этом прилипла к стене и там и осталась. Юля крякнула, напрягла руки и снова подняла швабру горизонтально, теперь уже двумя руками.

– Давай быстрее! – закричала она мне, а сама покраснела от натуги. Глядя на ее лицо, я почувствовал, что сейчас рассмеюсь, но сдержался и только шумно прыснул. Я успел схватить свой конец швабры и начал открывать зажим. Это было зря. Как только я его раскрыл, блин под действием силы тяжести устремился вниз, на газон. Пара голубей, сидевших неподалеку, мигом устремилась к нему.