Юлия Еленина - Тургеневская барышня бальзаковского возраста

Уроки соблазнения от Эллы Демьяновой я слушаю с первого курса, мы даже репетировали все эти действия как-то перед зеркалом. Но если Элка выглядела действительно сексуально, используя эти приемы, то я… Как-то нелепо, в общем.

– Глупости, – отмахнулась от подруги. – Я хочу провести вечер с тобой, а не цеплять мужиков. Вот представь: сидит учитель, который должен сеять доброе и вечное, и ведет себя как женщина легкого поведения. Не очень картина получается.

– Лола, ты не на работе, расслабься. Не надо думать сейчас о тире в бессоюзных предложениях или об исповедальности лирики Лермонтова. Все, хватит! – хлопнула Элка ладонью по столику. – Не зуди и пообщайся с подругой, но и про мужчин не забывай.

Нам принесли шампанское с фруктами, и я посчитала, что тема закрыта. Элла рассказывала о местах, где побывала с мужем, а я завидовала белой завистью, потому что видела все это только на картинках. А что я рассказывала? Конечно, перлы своих учеников в сочинениях и диктантах, особенности веселой жизни в коммуналке, хоть и относительно спокойной. Элка смеялась, вытирала слезы… Да, ей подобное незнакомо. Диплом, скорее всего, служит подставкой под горячее, а пятизвездочные гостиницы и несколько огромных квартир никак не сравнятся с прелестями коммуналки.

Я и сама уже забыла о странной встрече возле входа после второй бутылки шампанского. Но только не Элла. Усыпила мою бдительность, а когда заметила, что банкет в соседнем зале закончен, елейно пропела:

– Пойдем, а то мой милый не может без меня и пару часов прожить.

Закивав, я поднялась и потянулась за пуховиком. Элла быстро набросила свою шубку и, даже не застегивая ее, потянула меня за собой к выходу. Снова закурила и передала сигарету мне. Я так-то обычно не балуюсь, но в такие моменты… Почему бы и нет? Все мы люди, у всех есть привычки, иногда и вредные.

Я приняла сигарету, на ходу застегивая пуховик, пока Элка нараспашку стояла в шубке, и спросила:

– До дома подбросите?

– Не я и не сегодня, – почти шепотом сказала подруга, подмигнув.

А потом… Она просто затушила сигарету и села в машину. Интересно, я правильно поняла ее намек?

– Девушка, – услышала я. – А можно еще стихотворение?

Все тот же любитель поэзии курил, а я смотрела на удаляющуюся машину подруги. Нет, все-таки какая ясновидящая Элла. И свалила вовремя, и оставила меня одну, чтобы… А что сейчас делать?

Я и заговорила:

– Ушедшее лето. Сентябрь во всевластье

Подругой (иль другом) ведёт к холодам.

Все чаще бежим по домам от ненастья,

Сказав "До весны" недавним мечтам.

Осень, что Фрейд, вскроет все наши раны,

Заставит всю жизнь от начала прочесть.

Даже малые трещины вновь станут рваны,

А их на всем теле не перечесть.

Эта рыжая стерва ведёт к летаргии,

К сну, где не всем нам проснуться,

Где мы действуем в сомнамбулии…

Лишь бы к прошлому там прикоснуться.

В осени спрятались все за дождями…

Осень – вскрытие нашей души…

Не спастись в ней ни явью, ни снами

С мыслями: "Что же мы не спасли?"

– Сейчас весна, – заметил мой слушатель. – Но мне нравится.

И что я делаю? Стою, кутаясь в дешевый пуховик, и даже не вызываю такси.

Это все шампанское, будь оно неладно. И Элка со своим: «Почитай что-нибудь». Стало неловко. Но я продолжала топтаться на месте, пока мой неожиданный поклонник – вернее, не мой, а моего скромного творчества – молча курил.

Надо уходить. Я подняла на него взгляд и неуверенно сказала:

– Всего доброго.

– Может, вас подвезти?

Я отрицательно замотала головой. Впервые вижу человека, даже имени не знаю… И поехать с ним? Нет уж. Пусть Элка меня хоть трижды дурой назовет, но кто знает, что у него на уме. Может, у маньяков теперь фишка такая: притвориться любителем искусства, а потом…

Кивнув еще раз на прощание незнакомцу, пошла к стоянке такси, услышав в спину смешок. Неужели все мысли были у меня на лице написаны? Ну и ладно! Я его вижу в первый и последний раз.

Элла была легка на помине. Едва я добралась до дома, как мой телефон зазвонил.

– Лолка, – почему-то шепотом заговорила подруга, – я надеюсь, ты продолжила знакомство с сероглазым красавчиком?

Я не успела ничего ответить, как с кухни донеслись звуки гармошки и пение дяди Коли. Объяснять ничего Элке уже и не надо было.

– О, нет! Ты дома, – сказала она уже громко.

– Да, – не стала отрицать.

– Что же мне с тобой делать? – едва ли не простонала подруга.