Ульяна Романова - Я тебе объявляю дружбу, майор

Залез в задний карман джинсов и выудил оттуда два паспорта.

Цепкие пальчики Марьяны быстренько забрали из моих рук один из документов. Но девушка явно перепутала, потому что наградила меня милой улыбкой, и тут же паспорт в моей ладони сменился.

– Спасибо, товарищ полицейский, – елейно проговорила она, – Вы – настоящий мужчина. И простите, что я в прошлый раз Вашу фуражку уронила и очень плохо о Вас подумала.

– Ааа…

Ну, Марк, мог бы и рассказать!

– Прощаю, – ответил ей великодушно. – Пройдемте в участок, господин… – я открыл паспорт, – Филин.

– За что? – завопил Дмитрий.

– Был бы человек, а за что – мы всегда найдем, – хищно улыбнулся я. – Паспорт украл. Девушку преследовал. Непорядок.

И подхватил Дмитрия под локоть, чтобы увести в участок. Пусть посидит полчасика… Может, хоть тогда немного в мозгах прояснится, и дойдет, что за девушками нужно ухаживать не так. А за этой ему лучше вообще не ухаживать, потому что этим планировал заняться я.

– Ждите здесь, – велел маленькой фурии и подмигнул ей, уводя парня в отделение.

Передал его дежурному, тихо шепнул, чтобы выпустил болезного через полчаса со строгим внушением, и тут же вышел. Но ее на крыльце уже не было!

Осмотрелся по сторонам и, сжав челюсти, быстрым шагом вернулся в отделение, где наш дежурный Савельич что-то втолковывал Филину. Влетел в кабинет, подхватил ручку и лист бумаги, положил перед носом Дмитрия и приказал:

– Пиши объяснительную.

– Какую? – испугался тот.

– Такую. Мол, так и так, украл у гражданки… Как фамилия гражданки?

– К-калинина.

– … украл у гражданки Калининой, проживающей по адресу такому-то, паспорт. Укажи причину. В конце напиши, что раскаиваешься, к Калининой претензий не имеешь – и иди с Богом.

Савельич неодобрительно покосился на меня, явно не оценив ноу-хау с объяснительной, но комментировать не стал.

Я же расслабленно устроился на стуле, закинув руки за голову и наблюдая, как Филин корпит над своим опусом.

Марьяна совершенно не подходила под мой типаж девушек. Во-первых, я предпочитал блондинок с характером как-то попроще. Мне хватало сестры с ее вечными вывертами по жизни, чтобы обременять себя еще и девушкой без царя в голове. Но эта зацепила чем-то… Глаза у нее были красивые. Глубокие такие, нежные, а в глубине зрачков чертики плясали озорные.

Решив, что это будет интересно, забрал у Филина бумагу и с довольной ухмылкой на лице вернулся в свой кабинет. Там, закинув ноги на стол, сидело на стуле мое зеркальное отражение и сонно медитировало.

При моем появлении Марк даже не дернулся. Кажется, он просто спал с открытыми глазами. Когда работаешь в полиции, автоматически приобретаешь суперспособность – спать там, где остановился.

Я же сел за стол, снова пробежался глазами по объяснительной и хищно улыбнулся.

Жди в гости, кукла! Заявление буду у тебя принимать!

Марьяна

– Здравствуйте! – робко произнесла я, садясь в учебный автомобиль.

– Калинина… – простонал мой инструктор и возвел очи горе.

Я скромно устроилась на пассажирском сиденье, не желая заранее нервировать и без того нервного инструктора.

Нет, первую пару занятий я искренне считала его роботом – спокойным и невозмутимым. И только на третьем поняла, что Сергей Васильевич таки нормальный мужик! А как красиво он умел ругаться…

– Марьяна, ну не сдашь ты на права! – с мукой в голосе в который раз попытался переубедить меня инструктор.

– Сдам, – ответила упрямо, – я научусь, правда!

– Ты… Садись за руль, – сквозь зубы прошипел Сергей Васильевич и вышел из машины, чтобы я заняла его место.

Устроившись за рулем, я подвинула кресло ближе, настроила зеркала под скептическим взглядом инструктора и завела мотор.

– Ну что, с родными попрощались? – весело спросила, пристегиваясь. – Поехали!

Выжала сцепление, отпустила тормоз и нажала на газ – все, как учил любимый инструктор. Сергей Васильевич с непередаваемым выражением лица опустил ручник и ядовито произнес:

– Поехали!

Машина нервно дернулась и заглохла.

– Калинина…

Моя фамилия из его уст всегда звучала как самое отборное ругательство. Но нужно было отдать инструктору должное – в этот раз он сдержался от очередной матерной тирады. Выдохнул и ровно произнес:

– Еще раз.

Я снова проделала те же манипуляции, и в этот раз машина, наконец, тронулась с места. Сергей Васильевич пристегнулся и воззрился на меня, явно желая испепелить взглядом, а потом рассыпать пепел вокруг своей машины как оберег от таких же нерадивых учениц.