* * *
Но были в Доме культуры и мэтры, которые работали там чуть ли не с основания. Их опыт исчислялся десятилетиями, регалии – свитками, заслуги – сундуками.
Вера Ивановна руководила театром. Ее интеллигентность и сдержанность поражала. Какой бы хаос ни царил вокруг, единственной ее реакцией была только вздернутая бровь. Но зато какой красноречивой была эта бровь! Вера Ивановна вполне могла бы преподавать на курсах благородных девиц, после которых, я уверена, даже отпетые матросы сменили бы портовую прозу на слог поэтов-маринистов. Общаясь с Верой Ивановной, я каждый раз ощущала себя школьницей на экзамене в аспирантуру.
Иннокентий Петрович возглавлял хор русской и казачьей песни. Репертуар хора оставил неизгладимый отпечаток и на стиле общения его руководителя. Сюжет песен о казаках имел строго два направления: эпос сражений ребятушек на поле боя и лирика любовных побед их неверных жен. Сражаться в культурных условиях Иннокентию Петровичу было не с кем, а вот чужих жен в поле видимости – хоть отбавляй. Поэтому он забавлялся тем, что с самым невозмутимым видом вворачивал сальную шуточку в казавшийся поначалу безобидным разговор. Каждый раз, попавшись на эту удочку, я проклинала казачек – почему гуляли они, а стыдно мне?!
Создателем и бессменным руководителем народных танцевальных коллективов «Калинка» и «Вольница» была Натэлла Витальевна.
По натуре Натэлла Витальевна была настоящим воином. Борцом за справедливость. К ней нельзя было относиться нейтрально – ее или обожали, или ненавидели. А еще боялись и уважали.
Она держала в кулаке восемьдесят ребят от мала до велика и умудрялась делать это по любви.
Взрослые дяденьки и тетеньки, поменявшие место жительства десятилетия назад, прямо с вокзала, не расчехляя чемодан, бежали проведать родной коллектив и любимого руководителя.
Но завоевывала сердца Натэлла Витальевна вовсе не телячьими нежностями, снисхождением и поблажками. А прямолинейностью, способностью разложить всё по полочкам и выйти победителем из любой патовой ситуации.
Однажды Натэлла Витальевна повезла коллективы на конкурс в другую страну. Казалось бы, сочетание «двадцать детей» и «заграница» уже нагоняет панику и страх. Но это не о нашей героине!
Как обычно, завоевав самые высокие титулы, танцоры радостно возвращались домой. Логистика была не из простых: границу с Россией пересекали на автобусе, который доставлял коллективы в Москву; там пересаживались на поезд, через двое суток – привет, Челябинск; снова автобус, час езды и – вот моя деревня, вот мой дом родной.
Конечно, Натэлла Витальевна сильно заранее и тщательнейшим образом прорабатывала маршрут, планировала каждую мельчайшую деталь и прогнозировала любой возможный форс-мажор. Билеты на поезд туда и обратно ухватили, как только они появились в продаже – четыре купе, расположенных друг за другом – чтоб и дети были все вместе, под надзором, и развеселые вахтовики не разлагали атмосферу алкогольными испарениями.
Поезд был транзитный – стоял ровно десять минут. Поэтому, как только под колесами прибывающего состава заскрипели рельсы, дети с сумками наперевес заняли стартовую позицию.
Проводница строгим взглядом окинула толпу, и только открыла рот, чтоб потребовать билеты вместе с документами, как Натэлла Витальевна отчеканила:
– Так, стоянка короткая, я не хочу, чтоб половина детей осталась на перроне. Вот билеты, посмотрите, пересчитайте – их столько же, сколько и нас. Сейчас мы заходим, располагаемся, раскладываемся, и если вам нужно, можете прийти и более тщательно всё перепроверить. Давайте не задерживать очередь!
Сказано всё было именно тем тоном, за который так любили своего руководителя воспитанники. Безапелляционным. Проводнице осталось лишь молча кивнуть, провожая балаганную, но при этом дисциплинированную толпу взглядом.
Когда, наконец, все вещи аккуратно убрали, а горох рассыпался по местам, Натэлла Витальевна блаженно рухнула на свою полку. И даже позволила себе дерзость снять обувь и вытянуться в полный рост. Но не тут-то было! Из соседнего купе заглянул мальчишка:
– Натэлла Витальевна, на Сережино место какой-то мужчина пришел, говорит, что у него билет.
– Ой, да мало ли что он говорит! Пусть глаза разует и внимательно в билет посмотрит. Он явно что-то не так читает.
Через пятнадцать секунд всё то же растерянное лицо:
Читать дальше