Алексей Парамонов - Адмиральский эффект. Рассказы

Но зимняя сказка заканчиваться не собиралась. Спустя час следы нашей самоотверженной борьбы за чистый асфальт бесславно исчезли под толстым снежным одеялом. Поэтому перед ужином мы вновь чистили. Снег сыпался, не обращая внимания на жалкие потуги противостояния. Как и положено порядочному природному явлению, он даже и не замечал нашей с ним борьбы, что было особо унизительно для будущих тактиков и стратегов. Мы гребли после ужина. Напоследок поупражнялись в искусстве борьбы с неотвратимым вместо вечерней прогулки.

Распихав по батареям в сушильной комнате промокшие брюки и носки (если кто-то вам скажет о том, что курсантская обувь системы «ботинок кирзовый» водонепроницаема, не верьте ему ни на грош), я упал в койку, заснув уже в полете. Ночью мне снился снег…

Подъем по указанию командования провели на полчаса раньше. Разумеется, для того, чтобы мы успели убрать снежные завалы до завтрака. Отчего-то играть в снежки или лепить снеговика никто не стал. Видимо, не было настроения. Но природе были неинтересны наши переживания. Ей хотелось белого, и чтоб сразу много.

Снег шел. Мы гребли. Снег сыпался. Мы убирали. Снег падал. Кружился. Ложился. Днем. Ночью. Всегда.

Тогда же я узнал о военной эстетике и красоте. Об этом поведали дежурные по училищу, культурные и образованные офицеры. Суть заключалась в том, что отодвинутый с проезда и плаца снег не должен валяться кучами, это неэстетично. Его следует укладывать в виде огромных бордюров или блоков. Только в таком виде он будет полностью соответствовать облику образцового явления природы в военной организации.

Через неделю я понял, что моя любовь к зиме и снегу была ошибкой. Мы просто раньше плохо знали друг друга. И теперь нам нужно пожить отдельно. Вероятно, это почувствовали и снежинки, потому что стали хотя бы изредка делать перерыв. А может, они просто заканчивались, и наверху ввели режим экономии?

Однако не заканчивалась зима. В запасе у нее был еще один любопытный для южанина фокус: мороз. Когда красный столбик наружного термометра съежился почти до тридцати ниже нуля, я понял, что еще многого не испытал. Настоящая зима взялась восполнить хоть какие-то пробелы в моей жизни. Например, дать понятие об особенностях несения вахты в холоде. В стеклянной будочке, которая выполняла роль КПП, отопление отсутствовало в принципе. Смены были сокращены до получаса, в течение которых приходилось приседать, отжиматься или просто прыгать на месте. Иначе холод добродушно, но твердо залазил за пазуху. Дежурили четверо, по очереди: полтора часа отдых, полчаса физкультура. Интересно, кто это еще недавно критиковал нашу крымскую зиму? Неужели это был я?

К счастью, морозы продержались недолго. Зато опять пошел снег… (см. выше)

В первый в своей жизни военный отпуск (зимние каникулы) я полетел на самолете. Тогда, в многократно руганные ныне советские времена, это мог себе позволить обычный курсант, имеющий родителей-инженеров. Из симферопольского аэропорта автобус доставил меня на родной автовокзал. Выйдя на влажный от обычного в это время года зимнего дождичка севастопольский асфальт, я с удовольствием вдохнул зимний (плюс семь!) крымский воздух. Рядом тихо шептало море. Снега здесь не было и в помине. «Как хорошо!» – подумал я. Снежинки я больше не любил.

Прошло много лет. Моя подрастающая дочь каждую зиму недовольно хмурит брови и возмущается отсутствием приличных морозов и снега на улицах. Я согласно поддакиваю, дабы не нарушать традиций. А про себя думаю – ну и слава Богу! Каждому на его век снега хватит.

В военно-морском флоте должен быть порядок. Все, что не параллельно, должно быть перпендикулярно, и наоборот. А иначе это не флот, а курам на смех.

Вот взять, например, такой интимный вопрос, как ношение усов и бороды. Во времена полной победы материализма, когда усы и бороды еще были принадлежностью настоящих мужчин, а не малахольных существ с Евровидения, военнослужащие, пожелавшие отрастить себе упомянутые волосяные приборы, должны были неукоснительно соблюдать требования руководящих документов. Так, солдатам и матросам срочной службы борода не светила вовсе, а вот небольшие усы отпустить разрешалось на втором или третьем году службы соответственно. И многие «дедушки», на гражданке даже и не помышлявшие о таком мужественном украшении, носили их как знак особого отличия. Мичманам-прапорщикам и офицерам носить усы не запрещалось. Но для всех категорий имелось строгое правило – они не должны были опускаться ниже губ. Так что пышные казацкие усы военным однозначно не светили.