Евгения Басова - Двери

– Почему? – Костик понимал, что что-то недопонимает, но нить и направление разговора ему начинали нравиться.

– Потому что из Константинов, вырастают самые лучшие мужчины! Ведь чтобы стать самым лучшим, надо много знать!

– Что надо знать?

– Что если больно, то человек плачет! Что если обидно, он тоже может плакать! Слёзы на то и даны! Через них выходит боль, обида, разочарование! А если человек сам не плакал, то как он может знать, насколько больно тому, кто плачет?

Костя внимательно посмотрел на свою собеседницу и добавил:

– Кирилл мне вчера пенал сломал. Мне было очень обидно!

– Конечно! – понимающе поддержала его Катя. – Если ломают пенал, это безумно обидно! Ведь пенал тебе покупала любимая мама!

– Бабушка!

– Неважно! Пенал тебе купил очень близкий для тебя человек! Этот пенал тебе нравился и был дорог!

– Да. – кивнул Костик.

– Ну вот! Очень хотелось плакать?

– Да. – кивнул он.

– Как я тебя понимаю! У меня… – Катя осеклась, понимая, что её порванная туфелька тоже рвётся наружу, чтоб захлопнуть дверь перед глазами и не дать увидеть своей хозяйке разнесчастный пенал Костика.

– У вас тоже сломали пенал?

– О нет, я порвала себе обувь, но она была не такая важная как твой пенал! Хотя мне тоже было обидно и хотелось плакать.

– И вы плакали?

– Нет. Мне мама не разрешала плакать.

– Почему? Вы же не мальчик!

– Потому что, моя мама говорила, что девочкам нельзя плакать, иначе их глазки будут некрасивыми.

– У вас очень красивые глаза!

– Это потому что я всё равно плакала! Ты кстати знаешь, что слёзы, очень хорошо моют и чистят глаза?

– Нет. – мальчишка совсем успокоился и начинал проявлять интерес.

– Ну вот!!! Ты посмотри сколько полезного от плаканья!

– А ещё я недавно разозлился на Вальку! Я дёрнул её за косичку, и она ударила мне по голове учебником! – Костя решил пожаловаться понимающему человеку сразу на все свои горести и несчастья.

– А зачем ты дёрнул её за косичку?

– Ну она мне списать не дала.

– А разве это хорошо дёргать за волосы? – Катя быстрым движением руки, схватила пальцами короткие волосики на его голове и хорошенечко дёрнула.

– Ай, – в глазах ребёнка появилось разочарование в своём собеседнике. – больно!

– За волосы всегда больно! Разве твой папа дёргает маму, если она ужин не сделала?

– Нет.

– А ты зачем Вальку дёргаешь, за то, что списать не дала?

– А ей сложно что ли?

– А тебе? Разве тебе сложно самому сделать задание?

Костя задумался. Новая знакомая говорила понятные вещи, но как ей признаться, что ему было лень делать домашку, и вообще он про неё забыл. Однако, уже взрослая Екатерина Анатольевна, отлично помнила свои школьные годы, и предположила:

– Забыл сделать?

– Забыл. – вздохнул Костя.

– Ну вот, а Валя не забыла! Ещё и за волосы дёрнули её. – Катя нежно обняла мальчика за плечо и прошептала. – Представляешь, как ей было и обидно, и больно.

– Да. – вздохнул он ещё раз.

– Вот теперь. Когда ты тоже научился чувствовать и понимать боль и обиду, тебе стало понятно, как было обидно и больно ей.

Катюшкины коленка с туфелькой, далеко в подсознании, уныло вздохнули, сломали свои зеркальные двери и ушли. Всё. Нет двух дверей в её голове. Она облегчённо улыбнулась, чувствуя, как слёзы прошлого потихоньку исчезают.

– Проводить тебя до дома? – спросила она Костю.

– Ага. – кивнул он. – А скажете моей маме, что я случайно упал и замарал рубашку?

– На птичек или машинку засмотрелся?

– На машину! Представляете, она была такая длинная, как в кино, и ещё она была очень чёрная и…

Он почти всю дорогу рассказывал какая аховая была машина, и как он смотрел ей вслед, а Катя шла и мысленно прощалась со всеми своими дверями, понимая, что они ей нужны… как и салон красоты не очень нужен, ведь её глаза и вправду очень красивые… и вечерний ужин, так себе по важности, можно и дома остаться.

Она отчётливо понимала, что больше не нуждается в зеркалах и похвале, восхищении и желании всем нравиться! Ей теперь не интересно как она отражается в чужих глазах… ведь сегодня у неё в душе стало на несколько зеркальных дверей меньше и самовлюблённое эго больше не видит только себя, оно начало видеть других.

***

Мы живые! Именно поэтому мы кричим, плачем, смеёмся, сопереживаем и грустим…

Когда все эти чувства запрещают показывать, мы запираем их внутри себя, в отдельные комнатки, за стеклянные двери, чтоб не забыть их… запомнить отчего и почему было так тоскливо, и потом погрустить наедине с собой, когда никого нет рядом, когда никто не осудит.