Лёля Зайкина - Идеальный мужчина для Пончика

Чего только не скажешь, чтобы оставили в покое.

Утро солнечными лучиками проникает в комнату, вырывая меня из кошмара, который мне снится.

Передо мной покачивая гигантским хвостом и приоткрывая клюв, раскачиваясь, пляшет гигантский попугай ростом с меня, а может быть и выше.

Монстрячая птица то и дело заваливает голову на бок, и прищурив, к слову сказать, карамельного цвета глаз хищно поглядывает на меня. При этом как заведённая повторяет – «Гришка – дурак, Гришка – дурак». Двигается всё ближе и ближе, и уже щелкает клювом практически перед моим лицом.

Вся эта ситуация вызывает во мне смесь ощущений и даже не могу сказать какое превалирует, абсурдность происходящего или страх быть заклёванной гигантским попугайчиком.

Открываю глаза, осматриваясь.

Мой миниатюрный попугай пока что помалкивает, всё ещё находясь под покрывалом. В голову просятся воспоминания о том, как Светка уговаривала меня произнести дурацкую фразу, перед тем как улечься.

Не сдерживая смеха, поднимаюсь с кровати, сдёргивая ткань с клетки.

– Ну что Гришка придётся тебе брать меня в жёны, – смеясь, говорю, я, насыпая птичке корм.

Оказавшись на кухне, на заданный Светкой вопрос относительно суженого рассказываю о том, что придётся выбрать в мужья попугая. Девушка отвечает мне порцией звонкого смеха и к счастью на время завтрака прекращает болтать.

Плотно перекусив, я одеваюсь и направляюсь в институт.

Стоит войти в аудиторию, тут же ощущаю гневные взгляды, бросаемые Алёнкой, но мне на них начхать.

Приземляюсь на первый ряд, вываливаю на стол тетради, готовясь к лекции.

Однако спокойно начать день мне не дают. В аудиторию вальяжной походкой заходит Димик и взгляды, бросаемые экс-подругой, становятся всё более горячими и, по всей видимости, злыми.

– Ты трубку не берёшь, – парень написает надо мной, опираясь на стол.

– А я и не заметила… – язвлю, смотря в ещё недавно манящие глаза. Хотя положа руку на сердце, не могу отрицать, что притяжение и сейчас проскакивает лёгкой ноткой. Всё-таки нельзя за сутки-двое полностью выбросить мужчину из головы к тому же того кто очень нравился.

И сейчас, когда он нависает надо мной такой мощный, красивый, сильный я испытываю отголоски желания, однако быстро справляюсь с физиологией, прогоняю наваждение, заставляя себя вспомнить свидетельницей, какой сцены я стала.

– Язвительность тебе не идёт.

– А что же мне тогда идёт? Рожки, которые вы мне наставили с Алёнкой? – я улыбаюсь, парень скалиться.

– Я сказал что ошибся!

– А я сказала, что не приемлю отношения с мужиками б/у! – приподнимаюсь с сидения, говорю громко, чтобы было слышно окружающим

– Сучка… Хочешь выставить меня лохом?

– Я хочу, чтобы ты от меня отстал. А лохом ты выставляешь себя сам.

Присаживаюсь на своё место, принимаясь за подготовку к лекции. И парень, без толку постояв ещё несколько мгновений недовольно фыркнув, покидает аудиторию.

В остальном учебный день протекает как всегда. Без каких-либо происшествий, единственное отличие, пожалуй, в том, что сегодня на меня направлено немного больше взглядов, чем обычно

Перед первой тренировкой заезжаю домой и уйму времени трачу на подготовку, точнее на выбор наряда. В итоге найдя именно то, что нужно, складываю вещички, в сумку и заранее собрав волосы с высокий конский хвост, покидаю квартиру.

Стоит приблизиться к залу, булочная начинает настойчиво манить меня к себе, а желудок жалобно урчит, намекая, что куда лучше потратить денежки на лакомство, ежели на тренировку. Однако я вспоминаю о своей цели и стоически выдерживаю ароматы.

На ресепшене получаю ключики от ящика, в котором буду оставлять вещи и направляюсь в раздевалку, намереваясь надеть сексуальный наряд, подобранный для дебюта. Однако стоит открыть шкафчик, в нос проникают чарующие знакомые ароматы потрясающей выпечки.

На верхней полочке лежит бумажный пакет, с логотипом моей любимой булочной, на котором корявым, явно мужским подчерком написано «Пончик, для Пончика».

– Пончик?! Я? – слетает с губ, а затылок опаляют взгляды девушек, готовящихся к тренировке. Но меня сейчас они особо они интересуют, куда больше тот, кто посмел назвать Пончиком меня. Ненавижу намёки на вес. Ещё Димкино обращение «пышечка» терпела, стиснув зубы, но мы были в отношениях. Он мне нравился, ему я могла кое-что простить, а тут!

Пончик? А не офигел ли кто-то? И я точно знаю кто. Григорий. Больше некому.