Елена Трифоненко - Баламутки

Танька потерла ушибленную коленку, а потом с огромным интересом взглянула на босоножки:

– Ух ты! Каблук сломался.

На нашу массажистку было больно смотреть.

– Лизонька, мы всё возместим! – затараторила я, пытаясь как-нибудь приладить каблук обратно. – Мы дадим вам тапки и оплатим такси до дома. Только не расстраивайтесь, пожалуйста. Это же последнее дело – расстраиваться из-за таких мелочей.

Массажистка несколько раз глубоко вздохнула, а потом с несчастным видом повернулась к Сёме.

– Давайте продолжим.

– Ой, мне, кажется, в туалет надо. Я прям мигом, – пробормотал Сёма, проворно выскальзывая из-под рук массажистки и убегая из комнаты.

Следующие несколько минут прошли в гробовом молчании.

– Может, чаю? – наконец предложила я, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. – Я как раз пирог испекла.

Никита поглядел на меня с удивлением.

– Ну, то есть в кулинарии купила, – поправилась я смущенно. Эх, как ни крути, а «испекла» звучит так уютно, по-семейному. Жаль, что бог кулинарного таланта не дал. – Так что? Ставлю чайник?

– Извините, но меня еще другие клиенты ждут, – напомнила Лиза и поморщилась.

В комнату вернулся Сёма. Он крайне неохотно прилег на диван и всхлипнул.

– Сёмочка, ты чего? – испугалась я.

– Птенчика жалко.

– Господи, какого еще птенчика?

– Утром я читал книгу, и там был рассказ про то, как птенчик выпал из гнезда.

– И что с ним случилось? – с интересом спросил зять. – Его съела кошка, да?

– Нет! – еще раз всхлипнул Сёма. – Птенчик научился летать и вернулся в гнездо.

Я невольно всплеснула руками.

– Так почему же ты плачешь?

– Я представил, что его могли замучить какие-нибудь злые дети…

– Но ведь не замучили же!

– Ничего ты, бабушка, не понимаешь, – буркнул Сёма и отвернулся к стене.

Лизины руки вновь опустились на худенькие мальчишеские плечи и, наверное, с минуту просто гладили их, помогая малышу расслабиться. Видимо, это было приятно, потому что Сёма перестал напоминать странную загогулину и раскинулся по дивану звездочкой. Я сразу повеселела и опять взялась за рекламу:

– Лизонька, у вас такая фигура чудесная, вы, наверное, в тренажерный зал ходите?

– Нет, что вы, – растрогалась массажистка. – Я такая от природы.

– А-а, ну и правильно! – закивала я. – Нечего себя тренировками изнурять. Вам еще рожать, то-сё.

Лизонька так разрумянилась, что ее лицо стало похоже на яблочко.

– У вас такие чудесные глаза! – продолжила нахваливать я. – Вот Никита не даст соврать.

Я посмотрела на зятя. Его лицо совсем ничего не выражало. Опять где-то витает? О балках задумался? Еле сдерживая раздражение, я помахала ладонью перед его глазами.

– Никита, ау? Ты с нами?

– А? – Он так заморгал, словно только из транса вышел.

Я сложила руки на груди.

– Ты хоть запоминаешь, как ребенка массировать, паразит? Или ворон считаешь?

Никита вздохнул:

– Конечно, Нина Львовна, я всё запоминаю. Я крайне ответственно подхожу к здоровью своего ребенка.

Массажистка очаровательно улыбнулась и перешла от поглаживаний к разминанию. Сёма заёрзал.

– Сёмочка, неужели ты не можешь пять минут полежать спокойно?! – воскликнула я, сожалея о том, что не хряпнула накануне рюмочку валерьянки.

– Могу, – буркнул Сёма и с наслаждением зевнул. – Но не сейчас. Сейчас мне опять в туалет надо. Вы же меня извините?

Когда он опять убежал из комнаты, Лиза встала с дивана и покачала головой.

– Давайте на сегодня закончим.

– Э… Ну ладно! – Я была жутко разочарована тем, как всё прошло. – Может быть, на первый раз и хватит. А когда вы сможете прийти к нам в следующий раз?

По Лизиному лицу пробежала тень.

– Боюсь, что в ближайшие месяцы у меня не получится вами заняться, – пробормотала она, пряча взгляд. – Понимаете, такое загруженное расписание! Такое загруженное! Лучше вы себе другого массажиста подыщите.

Никита быстро расплатился с ней и за сеанс массажа, и за босоножки, и Лиза с почти бестактной поспешностью покинула наше жилище.

– Чего ты так на меня смотришь? – взвилась я, когда зять повернулся ко мне. – Хочешь услышать, что ты был прав?

– Нина Львовна, да не переживайте вы так. Подыщем другого массажиста.

Я хмыкнула и вышла на балкон – подышать воздухом и успокоиться. Несмотря на приоткрытые окна, на балконе стояла такая же густая духота, что царит обычно в теплице. Я шире распахнула створки и несколько секунд созерцала улицу, по которой лишь изредка проезжали машины. В кустах изо всех сил голосили птицы. Вкусно пахло травой и каким-то компотом.