Ашира Хаан - Сама дура виновата

Опрокинул меня на спину, нависая сверху, и подцепил пальцами край трусиков.

– Сама снимешь? – коварно поинтересовался Егор. – Или… – он проскользил всем телом по мне, не отрывая взгляда от моего лица, коснулся горячим кончиком языка живота и договорил: …Мне сделать это зубами?

Зубами…

И этот взгляд снизу вверх – обещающий, что зубы только начало.

Интересно, когда я успела заработать такую хорошую карму?

Неужели та бабушка, которой я помогла выбраться из чертового третьего трамвая на Марсовом поле с его высоченными ступеньками – ангел?

И в награду выдала мне Егора?

Я тогда на Марсовом буду каждый день дежурить, как штык.

– Дарина-а-а-а… – протянул Егор, цепляя двумя пальцами по бокам мои трусы и стягивая их до колен. – Не отвлекайся. У нас тут интереснее, чем у тебя в мыслях.

Я набрала в грудь воздуха, чтобы достойно ему ответить, но он быстро наклонился и провел языком у меня между ног – долго, длинно, от самого входа и до набухшей точки клитора, разведя пальцами одной руки большие губы. А пальцы другой в этот момент медленно проникли в меня.

– Ухххх… чувствуешь, какая ты мокрая? – восхищенно выдохнул Егор, так же медленно, с хлюпаньем, вынимая пальцы и слизывая с них мою влагу.

Не отрывая от меня бесстыдного взгляда, от которого меня всю заливает жаром.

Насладившись моим смятением и возбуждением, он снова накрыл меня своим твердым горячим телом. Балансируя на одной руке, от чего мышцы на его груди и прессе напряглись, невероятно четко вырисовывая узоры из анатомического атласа, он дотянулся до тумбочки у кровати, выдвинул ящик и достал оттуда презерватив.

Ох!

Вот теперь все по-настоящему.

Немного поздно пугаться, мы уже перешли все границы приличий, да и трусы я окончательно сняла вот только что, в то же мгновение, когда у меня захватило дух, но все равно…

То, как Егор быстро и ловко вскрыл и натянул презерватив, на мгновение кольнуло меня ревнивым любопытством – где и как вырабатываются такие навыки?

Но только на мгновение.

Потому что он не дал мне загрузиться лишними вопросами. Задрал мои ноги себе на плечи – не забыв с тихим урчанием прикусить лодыжку – засунул под попу парочку декоративных подушек и встал на колени, нависая надо мной.

Его член скользнул вдоль промежности, потерся о влажные складочки, но не стал входить. Вместо этого Егор наклонился, почти сложив меня пополам, и снова жадно поцеловал, умело выманивая мой язык на битву и сплетаясь с ним своим.

И только потом, вдоволь подразнив меня скользящей горячей головкой, которая все никак не входила, только танцевала, касаясь то клитора, то продвигаясь вниз, к анусу – он вдруг одним толчком вошел сразу на полную длину.

Мы застонали одновременно.

Он – хрипло и низко, я – задохнувшись от непривычной наполненности и растянутости, словно он занял все свободное пространство внутри меня, не давая даже вдохнуть полной грудью.

Стон Егора перешел в рычание – он вышел почти целиком и снова толкнулся до упора – а потом склонился, сжал растопыренными пальцами мою грудь, безжалостно смял ее – и задвигался резко, быстро, в сумасшедшем голодном ритме.

Я не успевала ничего соображать, только цеплялась то за простыни, то за перекладину кровати, чтобы меня не снесло его напором. Горячие губы касались моей кожи под сетчатыми чулками на лодыжках и голенях – а потом как-то сразу без перехода уже скользили по моей шее, и острый язык вытанцовывал дорожку узоров к нежной коже груди.

Горячо, быстро, захватывает дух, еще, хочу еще, можно еще, он же не собирается сейчас кончать? – испугалась я, когда Егор снова хрипло зарычал, особенно энергичным движением толкаясь внутрь меня – но нет!

В этот момент он обнял за спину, дернул к себе, заставляя сесть и прижаться к нему.

Горячий, казалось, заполняющий меня всю член в этой позе вошел еще глубже, хотя казалось что некуда, и каждое его движение задевало что-то внутри меня, от чего я вся сжималась.

Егор чуть отклонился, нашел губами мои соски и жадно присосался к ним – почти до боли, но такой сладкой…

Глаза его туманились желанием и наслаждением, и чувствовать себя причастной к его удовольствию было так лестно, что я даже немного гордилась каждым его непроизвольным стоном.

Я даже не представляла, что так бывает. Такой сумасшедший крышесносный секс, который будит такие огненные ощущения в давно не посещаемых уголках моего тела.