Эдуард Успенский - Четверо под одной обложкой

Приходит однажды Аленушка домой, а на диване вместо Иванушки лежит записка: «Не хочу я ест дома, сестрица Аленушка, а хочу я есть в системе столовых и ресторанов Мосгорторга Мосгорисполкома. Ищи меня в тридевятой закусочной, в тридесятой столовой, в триодиннадцатой фабрике-кухне».

И побежала Аленушка искать братца Иванушку.

— Фабрика-кухня, а фабрика-кухня, не знаешь ли ты, где мои братец?

— Съешь сначала мои щи зеленые или суп молочный, — ответила фабрика-кухня, — тогда скажу.

— А как же я отличу щи зеленые от супа молочного?

— По цвету. Щи зеленые цвета маренго, а суп молочный защитного цвета.

Ничего не съела Аленушка и побежала дальше.

— Столовая, а столовая, не знаешь ли ты, где мой братец?

— Съешь сначала мое мясо по-домашнему, — ответила столовая, — тогда скажу.

— А как же я прожую его?

— А никак. Не можешь прожевать — бери на дом со скидкой десять процентов.

Ничего не съела Аленушка и побежала дальше.

— Закусочная, а закусочная, не знаешь ли ты, где мой братец?

— Съешь мои винегрет — увидишься с братцем.

Съела сестрица Аленушка винегрет и очутилась рядом с братцем Иванушкой. В больнице Склифосовского… Тут и сказочке конец, кто там не был — молодец.

Жил-был один начальник. И решил он достать то, чего ни у кого нет. Вызвал он к себе подчиненного и говорит:

— Пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что!

Заплакал подчиненный и пошел в бухгалтерию. Выписали ему командировочных неизвестно сколько, неизвестно за что, и поехал он неизвестно за чем, неизвестно куда, известно на чем — на самолете.

Чего он только не видел — ничего не видел!

Где он только не был — нигде не был!

Чего он только не достал — ничего не достал!

И приехал обратно.

— Был там — не знаю где, видел то — не знаю что, просят столько — не знаю сколько!

— Нет, — сказал начальник, — это нам дорого. Дай им половину.

Заплакал подчиненный и поехал опять покупать неизвестно что, неизвестно где, неизвестно за сколько, деленное пополам.

Вызвали начальника известно куда и говорят:

— Скажи, зачем ты посылаешь людей неизвестно куда, неизвестно зачем?

Призадумался начальник, вздохнул три раза и ляпнул:

— Все так делают!

Тут закружила, завертела начальника неведомственная сила, и очутился он неизвестно где, неизвестно с кем, известно только на сколько.

Настроение у него было плохое, жизнь не удалась, и пошел он прямо к охотнику.

— Охотник, охотник, выстрели в меня.

— Рад бы, — отвечает охотник, — да охота запрещена.

— Не будь формалистом, охотник… Как человека, прошу.

— И не проси, — говорит тот. — Если бы было можно, я бы тебя с радостью… Из двух стволов.

— Да мне не надо из двух… Хотя бы из одного.

— Отвяжись, — рассердился охотник. — Сказал — нет, значит, нет!

— Давай я на тебя нападу, — предложил заяц. — В порядке самозащиты ты меня и того…

— Кто же поверит, что ты на меня напал?

— Свидетелей позовем.

— Засмеют…

— Ну хочешь, записку напишу? «В моей смерти прошу никого не винить».

— Не хочу, — сказал охотник.

Рассердился заяц, схватил палку и стукнул охотника по голове…

Это, конечно, выдумка. На самом деле охотники давным-давно всех зайцев перестреляли. Не дожидаясь охотничьего сезона.

Обстановочка в лесу была нездоровая.

Разрядил обстановочку.

И поехал он дальше. Наводить порядок по новому тревожному сигналу:

«СРОЧНО ВЫЕЗЖАЙТЕ. НОЧЕВАЛА ТУЧКА ЗОЛОТАЯ ГРУДИ УТЕСА-ВЕЛИКАНА. ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬ».

Елене Прекрасной

Выхожу замуж Иванушку Дурачка

Василиса Премудрая

Василисе Премудрой

С кем поведешься зпт от того наберешься

Елена Прекрасная

Елене Прекрасной

Ты мне просто завидуешь

Василиса Дурачок

— Внимание! Внимание! Говорит радиоузел завода номер с дробью. Завтра, в воскресенье, состоится коллективный выезд нашего ящика за город, в район, Вязьмы-Клязьмы. Работают буфет, массовик и духовой оркестр.