Саймон Брэтт - Исповедь маленького негодника.

Иллюстрации Тони Росса

Вирджинии и Биллу, которым это знакомо.

Ну вот и я. Девять томительных месяцев позади, и, по-моему, теперь я вправе рассчитывать на лучшее.

Я заранее решил, что с честью выдержу все испытания, и, пока меня выпихивали наружу, держался спокойно и с достоинством. И что же я получил в награду за храбрость? До смерти, перепуганные лица и вопли: "Ребенок не закричал!" Самым непочтительным образом меня перевернули вверх ногами и захлопали по заднице.

Что ж, получайте: я заорал.

Всем сразу полегчало.

Шлепки сменились еще более недостойным поведением – я имею в виду пристальный интерес к некоторым частям моего тела. Ладно, понимаю, вы девять месяцев ждали, чтобы узнать, какого я пола, но все-таки можно быть поскромнее.

Меня поднесли к Ней и положили рядом.

– Ой, какие мы хорошенькие, да, зайчик? – заворковала Она. – Какие мы красавцы, да?

Это была знаменательная минута. Впервые мне представилась возможность увидеть существо, которое девять месяцев служило мне ходячим домом.

Должен признаться, выглядела Она не лучшим образом. И к чему такие рыдания?

Но в этом Она была не одинока. Глянув через Ее плечо, я обнаружил второго участника заговора. Это был Он. Он держался еще хуже. Бледный, весь трясется, слезы текут по щекам.

Родители зарыдали хором. Я подумал и присоединился.

Почему-то они не обрадовались. Надо же, пять минут назад страдали, что я не плачу, а теперь нате вам:

– Не плачь, малыш, зайчик ты наш, не надо плакать…

Нет, что им от меня надо?

Дальше было не лучше. Посредством ножниц нас с Ней разделили. Меня помыли, взвесили, одели в жуткое бесформенное тряпье. Порадовало одно. К вечеру я понял важную истину: родители целиком и полностью зависят от меня и моего переменчивого настроения. И еще: СЧЕТ ВСЕГДА В МОЮ ПОЛЬЗУ. Это основной закон нашей будущей жизни.

С утра пораньше нас навестили Ее родители. Оказывается, я как две капли воды похож на Нее во младенчестве. Они принесли подарок – погремушку в виде головы медвежонка.

– Скоро он будет с ней играть, – радовались они.

Дожидайтесь. Да чтоб я играл с отрубленными медвежьими головами…

– Как вы его назовете? – сгорали от любопытства дедушка с бабушкой.

Мои родители высказали несколько предположений. Ох! Будем надеяться, что у них просто хорошее чувство юмора.

– А когда крестины?

Мои родители как-то замялись и отвечали уклончиво.

Потом все ушли, и мы остались вдвоем. Она ужасно переживает из-за кормления. Конечно, Она всегда знала, что именно для этого предназначена Ее грудь, но только теоретически. И теперь Она боится, что мне не будет хватать молока. Запомним: ОТКАЗ СОСАТЬ МОЖЕТ СТАТЬ ДЕЙСТВЕННЫМ СПОСОБОМ ШАНТАЖА.

Вскоре вернулся Он с фотоаппаратом. По этому случаю Она вымыла голову, подкрасилась и надела чистую ночную рубашку.

Старалась выглядеть получше – конечно, насколько это возможно.

Я честно пытался все испортить и умудрился нагадить Ей на рубашку как раз в тот момент, когда Он нажал на кнопку. Но Его, наоборот, это очень развеселило. Умора. Теперь, наверное, все мои действия будут увековечиваться на пленке.

Днем – еще визит. На этот раз Его родители. Оказывается, я как две капли воды похож на Него во младенчестве.

Они тоже принесли подарок… Погремушку в виде головы медвежонка.

– Ты уверена, что у него такой нет? – беспокоились они.

– Нет-нет, что вы, большое спасибо. Почему Она врет? Я подозреваю семейный конфликт между бабушками и дедушками.

– Как вы его назовете? – спрашивали они.

Мои родители ответили…

Да нет, они это не всерьез.

Этих бабушку с дедушкой, конечно, тоже интересовали крестины.

И снова мы остались вдвоем. Ближе к вечеру Она имела неприятную беседу с медсестрой. Медсестра уверяла Ее, что ничего страшного не случится, если я подожду четыре часа от кормления до кормления, но моя мать твердо стояла на том, чтобы давать грудь по первому моему требованию.

Сестра, конечно же, права. Но Она, к вящей моей радости, решила следовать своей системе. И я вам скажу, почему так доволен. Ведь если кормить "по первому требованию", трещины на сосках появляются гораздо быстрее, да и общее самочувствие кормящей мамаши оставляет желать лучшего. А нам того и надо.

Медсестра неодобрительно хмыкнула и пробормотала:

– Сама себе могилу роет. Совершенно справедливо.

Знаменательный день. Я отправляюсь домой.