О Генри - Князья мира сего [Seats of the Haughty]

В шесть часов мы сели с Солли за обед. Ничего подобного не видно было с открытия Америки. Все подано было вместе. Метрдотель называл это обед а-ля покер. Это уже известная вещь у гастрономов Запада. Всего подается по трое. На первое подали птицу, поросенка и портер. Потом телятину, черепаховый суп и паштет с цыплятами. Потом каплуна по-филадельфийски, жареных улиток и джин. И так далее, все по три блюда. Идея обеда а-ля покер та, что вы съедаете все, что вы можете уписать, а потом лакей убирает обломки и подает вам груши, чтобы забить ими промежутки в желудке.

Я был убежден, что Солли после свиных хвостов, которые он ел у себя на ранчо, с ума сойдет от этого пиршества. И мне, признаться, очень хотелось, чтобы он восчувствовал, потому что с того момента, как мы выехали из Атаскозы, он не почтил еще мои старания ни единой улыбкой.

Мы сидели в главном обеденном зале гостиницы, и кругом нас была нарядная толпа, и все громко и весело говорили исключительно на две сен-льюисские темы: о воде и о цветах. Сенльюисцы так часто перескакивали с одной темы на другую, что приезжему казалось иногда, что они говорят об акварели. Таким образом, этот старый город стяжал себе вроде как бы репутацию художественного центра. В углу играл хороший духовой оркестр. Ну, думал я, теперь уже Солли восчувствует это соединение телесной и духовной пищи, подкрепляющей и увеселяющей организм. Но нет! Какого черта.

Он посмотрел на меня через стол. Между нами было четыре квадратных ярда стола, и было похоже, что по этой площади пронесся циклон, опустошивший предварительно бойню, птицеводство, огород и ирландскую полотняную фабрику. Солли встал, обошел стол и подошел ко мне.

— Люк, — сказал он. — Мне здорово хочется есть с дороги. Ты будто сказал, что будут бобы. Я пойду на улицу и раздобуду что-нибудь такое, что человеку можно есть. А ты можешь остаться и валять дурака с этой противоестественной коллекцией жратвы, если тебе это нравится.

Я подозвал лакея и нацарапал «С. Милльз» на обороте счета на тридцать долларов и пятьдесят центов.

— Что вы думаете? — сказал я. — Что это за манера кормить джентльменов гадостью, которая годится только для грузчиков на миссисипских пароходах? Мы пойдем в город и поищем чего-нибудь приличного, что можно в рот взять.

Мы пошли с печальным сыном прерий по улице. Он увидел открытую седельную лавку, — и часть печали исчезла из его глаз. Мы вошли, и он заказал (и заплатил!) еще два седла: одно с лукой из чистого серебра и серебряными гвоздями, с украшениями и с бордюром шириною в шесть дюймов из топазов и имитации рубинов; в другом лука должна была быть оправлена в золото, стремена плетены вчетверо, и все седло должно было быть инкрустировано, сколько влезет, серебряными бобами. Тысячу сто долларов обошлись ему эти два седла.

Потом он выходит из лавки и ведет меня, куда ведет его нос, — к реке. В маленькой боковой улочке без мостовой, без тротуаров, он находит наконец то, что ему было нужно. Мы заходим в какой-то сарай и усаживаемся на табуретках с грузчиками и лодочниками и едим оловянными ложками бобы. Да, сэр, бобы — бобы, вареные с солониной.

— Я так и думал, что мы где-нибудь здесь нападем на бобы, непременно, — говорит Солли.

— Замечательно, — говорю я. — Может быть, эта сильная отдельная жратва кому-нибудь и нравится. Но только не мне. Мне давай пищу простую, здоровую…

Когда мы наконец одолели бобы, я вытащил его из матросского квартала. Мы остановились под фонарем, и я извлек из кармана газету, развернутую на столбце зрелищ.

— Ну-с, теперь, — сказал я, — мы пустимся в разгул. Пьеса Холля Кэйна. «Гамлет» в постоянном театре. Скэтинг. Сара Бернар [1] Сара Бернар (1844-1923) — французская актриса. Прославилась в ролях Маргариты Готье («Дама с камелиями» А. Дюма-сына, 1881) и Гамлета («Гамлет» У. Шекспира, 1899). . Ансамбль «Прекрасные сирены». Я думаю, пожалуй, эти сирены…

Как вы думаете, что сделал этот богатый, здоровый и неглупый человек? Вытянул руки до второго этажа и зевнул на всю улицу.

— Я думаю, я пойду спать, — сказал он. — Как раз мое время. Ничего, спокойный городок этот Сен-Льюис, правда?

— Ясное дело, — сказал я. — С тех пор как через него прошли несколько железных дорог, город фантастически разорился. А компании для постройки в кредит недвижимостей и ярмарка прикончили его. Пожалуй, можно и спать пойти. Погоди, пока ты не увидишь Чикаго. Взять, что ли, завтра же билеты?

— Можно, отчего же, — сказал Солли. — Я думаю, все эти города почти одно и то же.