Пэлем Вудхауз - Посоветуйтесь с Дживсом!

По разным причинам – начать с того, что ни в школе, ни в колледже мы в футбол-регби не играли, – я совсем не разбираюсь в тонкостях этой игры. Основные принципы мне, конечно, понятны. Я знаю, например, что главная задача – как-нибудь загнать мяч за линию в конце поля, и чтобы достичь этой цели, игрокам позволено наносить друг другу оскорбления действием и выкидывать такие фортели, за которые, соверши вы их в любом другом месте, судья не только отчитает вас самым суровым образом, но и упечет на две недели в каталажку без права замены наказания штрафом. Все, больше я об этой игре ничего не знаю. Теоретическая, если можно так сказать, ее сторона для Бертрама Вустера – тайна за семью печатями. Впрочем, как объясняли мне знатоки, в этой игре ни о каких теоретических положениях и правилах говорить не приходится.

Последние несколько дней шел проливной дождь, и дороги совсем развезло, а о поле и говорить нечего – по-моему, даже обычное болото и то суше. Рыжий громила, которого я приметил в «Зеленой свинье», подгреб к центру поля и начал игру под одобрительные вопли народных масс. Мяч устремился прямехонько к Таппи, который в своем оранжево-голубом одеянии ярко выделялся на фоне прочих игроков. Таппи ловко его поймал и отбил обратно. В следующую минуту я понял, что матч Верхний Бличинг – Хокли-на-Местоне таит в себе некоторые особенности, которых обычно не увидишь на футбольном поле.

Таппи, внеся в игру свою лепту, стоял со скромным видом, как вдруг раздался тяжелый топот огромных бутсов и рыжий верзила налетел на него, схватил за шею, повалил наземь и упал на него сверху. Я мельком увидел физиономию Таппи, на которой были написаны растерянность, ужас и недоумение – несчастный, видно, никак не предполагал подобного развития событий, – потом он исчез из виду под грудой тел. Когда Таппи вынырнул на поверхность, дерущаяся толпа переместилась на другой конец поля. Две группы ражих детей природы, нагнув головы, усердно толкались вокруг мяча.

Таппи сгреб с лица жирные комья гэмпширской грязи, изумленно оглянулся и, узрев на другом конце поля беспорядочную толпу, ринулся к ней. Он подоспел как раз вовремя: пара тяжеловесов подхватила его, и Таппи схлопотал еще один сеанс грязелечения. Третий тяжеловес, конечно, не мог упустить восхитительной возможности и пнул Таппи под ребра бутсой размером с футляр для скрипки. Рыжий снова рухнул на Таппи. Должен вам сказать, что если смотреть на игру по сию сторону барьера, она впечатляла темпом, размахом и красочностью.

Теперь я понял, в чем была беда Таппи: зря он так разоделся. В подобных ситуациях куда безопаснее выглядеть незаметным, а его оранжево-полосатая футболка была, что называется, вырви глаз. Спокойный бежевый тон, сливающийся с цветом земли, – вот что посоветовали бы Таппи его лучшие друзья. Кроме того, я думаю, парни из Хокли-на-Местоне восприняли сам факт присутствия чужака на поле как грубое оскорбление. Они, бесспорно, сочли, что эта столичная штучка вмешивается в их личные дела и вообще сует нос куда не следует.

Во всяком случае, мне было совершенно ясно, что Таппи привлекает к себе особенное внимание. После каждого топтания вокруг мяча, о котором я уже упоминал, куча человеческих тел беспорядочно валилась в жидкую грязь, и Таппи всегда поднимался последним. В редких случаях, когда ему удавалось ненадолго встать во весь рост, кто-нибудь – как правило, рыжий – неизменно набрасывался на него все с той же целью – сбить несчастного с ног.

Мне уже стало казаться, что трюк с телеграммой сорвется и мне не удастся спасти жизнь Таппи, но тут в игре неожиданно наступил перерыв. Борьба разворачивалась рядом с тем местом, где я стоял. Вскоре все, как обычно, повалились в кучу, и Таппи, конечно, снова оказался в самом низу. Но на этот раз, когда все поднялись на ноги и начали подсчитывать потери, выяснилось, что один здоровенный парень в футболке, которая когда-то была белой, остался лежать на земле. Из сотни глоток вырвался ликующий вопль – Верхний Бличинг пустил первую кровь.

Жертву унесли с поля боя двое соратников, а остальные игроки сели, стали подтягивать гольфы и размышлять о смысле жизни. Я подумал, что настал момент вытащить Таппи из этой abattoir [154] Скотобойня ( фр .). , перепрыгнул через канат и прошлепал к тому месту, где сидел мой незадачливый друг. Вид у него был такой, будто его пропустили через соковыжималку, а в глазах, едва видных сквозь слой гэмпширской земли, покрывавшей лицо, светился странный затаенный огонь. Грязь коростой покрывала его с ног до головы, и было понятно, что обычной ванной тут не обойдешься. Чтобы Таппи снова мог занять свое место в цивилизованном обществе, его следовало отдать в химическую чистку, хотя на самом деле вопрос спорный – может, проще было бы выкинуть его на свалку.