Олег Батлук - Исповедь старого молодожена [сборник litres]

Снилась мне роскошная девушка, мечта Кролика Роджера. В смысле – вылитая Джессика Рэббит, только живая, не мультипликационная. Это хорошо, что не мультипликационная, не хватало еще, чтобы сорокалетнему мужику эротика в виде мультфильмов снилась. Я щипал себя за все места, по-прежнему не веря. Было больно, как не во сне, но я не проснулся.

Батюшки, думаю, жена же рядом лежит. Как же это…

«Сон, придурок, сооооон», – пыталось докричаться до меня мое просроченное либидо.

Ладно, успокаивал я себя, наверняка еще долгая прелюдия будет, все эти дешевые мизансцены про «почини мне кран» или «почисти мой бассейн», как в нехороших фильмах, – я еще успею придумать план побега.

А Джессика, стерва, возьми да и заговори со мной человеческим голосом.

– Ступай, – говорит, – красавчик, в ванную, а я сейчас приду.

Как же это в ванную, хотелось возразить Джессике, там ведь жена с вечера белье в тазу замочила…

В этом месте моему либидо, видимо, все-таки удалось договориться с подсознанием, и сон перемотали немного вперед.

И вот я уже в ванной. Интересно, о чем человек думает в такую минуту, правда? Ведь это сон, вседозволенность, фантазия, пиршество безнаказанного порока. Неповторимое мгновение! Через канализацию, может, уйти – это то, о чем подумал я.

На всякий случай я включил воду. Чтобы Джессика ничего не заподозрила.

А сам, конечно, не стал раздеваться, нет-нет. Даже верхнюю пуговицу на рубашке обратно застегнул. Постоял еще немного – и запер дверь в ванную изнутри. Для надежности.

Последнее, что я запомнил, была прыгающая ручка двери, которую Джессика отчаянно пыталась открыть с той стороны…

Я проснулся.

Снаружи перед запертой дверью нашей спальни шумел Артем, дергая ручку в надежде попасть к родителям.

Жена мирно спала рядом, не подозревая, что у нее из-под носа только что чуть не увели целого мужа.

Вот она, супружеская верность. Уровень – джедай.

Девушка, которая в ночь с 8 на 9 июля приходила ко мне во сне и разделась, а я случайно проснулся – я буду ждать вас каждую среду в 20:00 возле памятника Пушкину. Чтобы мы узнали друг друга, я надену ту же пижаму с паровозиками, а вы, пожалуйста, не забудьте свой костюм медсестры и высокие сапоги.

Жена выгнала меня из нашей спальни на диван в гостиную. Ей, видите ли, не понравились мои предсмертные хрипы, как она назвала мой храп, и то временный, спровоцированный простудой. Не могла немного потерпеть, полежать пару ночей с открытыми глазами.

Я моментально придумал план мести. Что подарить жене на 8 марта, я до мая не могу придумать, а вот насчет мести в браках старше пяти лет быстро соображается. По сравнению с мужем, изгнанным из супружеской постели, медведь-шатун – сущий ребенок.

Я вспомнил знаменитую пословицу «на новом месте – приснись жених невесте», блаженно растянулся на диване и затаился в ожидании своей новой невесты, с которой мы вместе от души отомстим жене в моем сне.

Я заснул, и мне приснился Анатолий Вассерман. Анатолий был в своем харизматичном жилете с тремя тысячами карманов, только почему-то одетом на голый торс. Я и в обычном-то его виде не большой поклонник Анатолия, а в такой конфигурации он оказался для меня и вовсе непереносим. В холодном поту я проснулся.

Пока я панически соображал, есть ли у Фрейда в «Толковании сновидений» что-нибудь про Вассермана, я заснул вторично. Видимо, психика не смогла долго бодрствовать после увиденного.

Мне снова приснился Анатолий Вассерман. Только на этот раз я, уменьшенный раз в пятьдесят, сидел в нагрудном кармане его жилета. Как если бы Анатолий был моим Гулливером, а я его лилипутом.

Я впервые стал свидетелем того, как спящий человек изнутри сна щипает себя наяву, чтобы проснуться. Я исполнил этот трюк, едва не вырвав себе кусок кожи.

Я сел на диване, понимая, что теперь и Фрейд не поможет. Я стал вслух считать моник белучч, лишь бы только больше не засыпать.

Никогда не мстите женам, особенно спящим. Сон спящих жен охраняется «Юнеско». Замышляя месть собственным женам, мы сеем перед собой грабли.

Наши сны – деревенский артхаус. Ведь мы не гении. Это только Менделеев умел видеть во сне периодическую таблицу плюс водку, мы же, простые смертные, максимум водку.

Как-то раз мне приснился грустный французский сон о любви. Я был в нем главным действующим лицом. В том сне меня бросила девушка. Бросила резко, до разрыва совместно нажитых капилляров. Я причпокнулся к ней всеми своими присосками добровольным сиамским близнецом, как это и бывает в любви, а она всю жизнь хотела прожить однушкой. В смысле – одиночкой, но точно не двойняшкой, тем более так неказисто склеенной. Вот такой сюжет был у моего французского сна, сумбурный, весь сплошь на полутонах и намеках.