Пэлем Вудхауз - Этот неподражаемый Дживз

Вчера поздно вечером Джеймс получил информацию из надёжного источника, что Глава Совета Попечителей школы собирается присутствовать на его проповеди, чтобы сделать о нём и о его ораторском искусстве определённые выводы, которые могут сильно повлиять на решение Совета. Я согласился выполнить просьбу моего племянника, тем более что он помнит мою проповедь так же хорошо, как вы. Он не успел бы написать достойной проповеди - вместо короткого обращения к прихожанам, с моей точки зрения, ошибочного - всего за один вечер, а мне хочется помочь мальчику в его начинаниях.

Надеюсь, выслушав проповедь о Братской Любви из его уст, вы получите не меньше удовольствия, чем если бы её читал я. Остаюсь

искренне ваш, Ф. Хеппенстолл.

P. S. От сенной лихорадки у меня временно ослабло зрение, поэтому я диктую письмо моему дворецкому, Брукфилду, который вручит его вам незамедлительно.

Такого мёртвого молчания мне ещё не доводилось слышать. Затем Бинго то ли всхлипнул, то ли судорожно вздохнул, и на лице его отразилась целая гамма чувств. Дживз кашлянул - наверное, так осторожно и деликатно кашляет овца, когда в горле у неё застревает травинка, - и устремил взгляд куда-то вдаль. Первым заговорил Бинго.

- Боже всемогущий! - хрипло прошептал он. - Тёмная лошадка!

- Совершенно верно, сэр, - согласился Дживз.

- Проклятье, значит, у тебя была секретная информация! - воскликнул малыш.

- Да, сэр. Брукфилд передал мне содержание записки. Мы с ним старые друзья.

На лице Бинго отразились горе, недоумение, ярость, отчаяние и обида.

- Ну, знаете ли, это уж слишком! - вскричал он. - Читать чужие проповеди! Разве это честно? Разве это по правилам?

- Старина, - сказал я, - будем справедливы. Ничего незаконного в этом нет. Священники часто так поступают. Им совершенно не обязательно каждый раз сочинять проповеди.

Дживз вновь кашлянул и посмотрел поверх моей головы отсутствующим взглядом.

- А в данном случае, сэр, я позволю себе смелость заметить, что нам надо проявить снисходительность. Мы не должны забывать, что место директора школы очень много значит для будущих молодожёнов.

- Молодожёнов! Каких молодожёнов?

- Преподобного мистера Бейтса, сэр, и леди Синтии. Горничная её светлости сообщила мне, что они обручились несколько недель назад, и его светлость дал согласие на брак при условии, что мистер Бейтс займёт достойное положение в обществе и устроится на высокооплачиваемую работу.

Бинго позеленел.

- Обручились?

- Да, сэр.

Наступило молчание.

- Пойду прогуляюсь, - пробормотал малыш.

- Но, старина, - напомнил я, - скоро ленч. Гонг прозвучит с минуты на минуту.

- Я не голоден! - сказал Бинго.

После описанных выше событий жизнь в Твинг-холле некоторое время продолжала идти своим чередом. К сожалению, выбор развлечений был здесь небогат, и рассчитывать на острые ощущения тоже не приходилось. Насколько я знал, самым важным событием в Твинге считался деревенский школьный пикник, который проводился ежегодно в один и тот же день. Короче говоря, мне ничего не оставалось, как бродить по окрестностям, изредка играть в теннис и по мере сил избегать встреч с Бинго.

Последнее являлось необходимым, чтобы не попасть в психушку, потому что любовная трагедия до такой степени выбила несчастного олуха из колеи, что он подкарауливал меня где только мог и начинал плакаться мне в жилетку, изливая свою душу. И когда однажды утром он ворвался ко мне в спальню, я решил пересечь его поползновения в корне. Я ещё выдерживаю, когда он стонет над моим ухом после обеда, и даже после ленча, но во время завтрака - никогда! Мы, Вустеры, сама любезность, но всему есть предел.

- Послушай, друг мой, - сказал я. - Мне известно, что сердце твоё разбито и всё такое, и чуть позже я с удовольствием тебя выслушаю, но:

- Я к тебе не за этим пришёл.

- Нет? Умница!

- Прошлое, - заявил малыш Бинго, - мертво. Не будем больше о нём говорить.

- Не будем.

- Моя душевная рана так глубока, что она никогда не заживёт, но я не скажу об этом ни слова.

- И не надо.

- Я не стану обращать на неё внимания. Я о ней забуду.

- Так держать!

Я давно не слышал, чтобы он говорил так разумно.

- Я пришёл к тебе, Берти, - продолжал он, выуживая из кармана листок бумаги, - с деловым предложением. Хочешь рискнуть?

В жилах всех Вустеров течёт горячая кровь, и в чём их нельзя упрекнуть, так это в отсутствии спортивного духа. Я отложил недоеденную сосиску в сторону и выпрямился.