Майю Лассила: Воскресший из мертвых

— Это такой билет, на который можно выиграть до двадцати тысяч!

Этим лотерейным билетом старик Лундберг думал предохранить Ионни от пьяных соблазнов, но, увы, именно этот лотерейный билет и оказался роковым в жизни Ионни Лумпери. Именно этот билет вверг его вместе с коммерции советником в неслыханную путаницу и даже, прямо скажем, в загробные приключения, какие обычно не происходят с людьми, у которых имеются наличные деньги, а не лотерейные бумажки.

Но как бы там ни было, этот день для Ионни был днем истинной радости и веселья. Нет, не из-за лотерейного билета он пришел в восторг, — он радовался, взирая на великолепное одеяние — на этот черный фрак, жилет и цилиндр. Еще вчера ему и не снилось ничего подобного. И вот теперь он ликовал, как малый ребенок.

Поэтому неудивительно, что, радуясь, Ионни устроил себе пирушку. Он напялил на себя жилет и роскошный фрак и по этому торжественному случаю выпил. И хотя до субботы было далеко, но он так расчувствовался и так увлекся своими переживаниями, что напился до последних пределов возможного.

В таком состоянии, одетый во фрак с цилиндром на затылке, он принялся маршировать по улицам. Он забыл все на свете и не обращал внимания на прохожих.

На полицейском посту, как обычно, стоял Нуутинен. Именно сегодня Нуутинен дождался, наконец, приезда пристава из Тампере. Пристав приказал ему явиться в полицию тотчас после дежурства. Поэтому Нуутинен стоял на своем посту в новенькой парадной форме.

Пьяный Ионни еще издали увидел его. Правда, он не полностью осознал то, что видит, однако, по старой привычке, разобрался все же в знакомых очертаниях Нуутинена.

— Эй, Нуутинен! — заорал он. — Нуутинен!

Нуутинен стал сердиться. С досадой он подумал: «Вот сегодня, когда я в новом мундире, мне как раз не хватает тащить на себе эту перепачканную тушу».

Однако странный наряд Ионни удивил полицейского. Он даже заподозрил со стороны Ионни какую-то неясную насмешку над полицией. И по этим двум причинам Нуутинен решил не обращать внимания на пьяного.

Но Ионни настойчиво шел прямо на него. Вот он уже совсем приблизился и завел было какой-то разговор. Но Нуутинен уклонился от этой конфузной беседы. Он попросту повернулся к Ионни спиной, как будто того и не было рядом с ним.

Покачиваясь из стороны в сторону, Ионни капризным тоном сказал:

— Эй, Нуутинен, ну что же ты сегодня не обращаешь на меня внимания?

— Пошел ты к черту! — сердито, но с чувством собственного достоинства рявкнул полицейский.

Густой туман застилал глаза Ионни, тем не менее он упрямо продолжал бормотать:

— Эй, не гордись, Нуутинен… Не гордись передо мной…

Но тут туман совсем сгустился, померк свет в глазах, и Ионни так сильно потянуло ко сну, что он опустился на мостовую и в одно мгновенье заснул рядом со своим цилиндром.

На следующее утро Ионни проснулся в камере. Он проснулся оттого, что Нуутинен, разъяренный порчей своего мундира, с бранью пинал его, как бревно.

Чуть приоткрыв глаза, Ионни спокойно спросил:

— А, это ты, Нуутинен? Что тебе?

Нуутинен стал беспощадно бранить его. Правда, Нуутинен получил долгожданное место в Тампере. Но, к сожалению, только лишь завтра он мог, согласно приказу, освободиться от здешней должности. Раздраженный вчерашним происшествием, он с гневом обрушился на Ионни:

— Ну, чертова перечница, теперь ты больше не поездишь на мне!

Да, этот пьяница был для него настоящим злом. И теперь Нуутинен дождался, наконец, желанного покоя.

Нуутинен вместе с полицейским приставом приступил к обычным процедурам — к взвешиванию, измерению и так далее.

Оба полицейских были сильно не в духе. Стоя на весах, Ионни и на этот раз поинтересовался:

— Сколько теперь, а?

Но те из презрения не ответили на этот вопрос. Только Нуутинен коротко буркнул приставу, чтоб тот записал в книгу:

— Как обычно.

Эту короткую фразу Нуутинен произнес высокомерно и в своем гневе даже не взглянул на Ионни.

Но вот в комнату вошел полицмейстер. Он только сегодня вступил в эту должность и решил испробовать новейший способ, по которому нетрудно будет и впредь узнавать задержанных преступников. Взглянув на странно одетого Ионни, полицмейстер приказал сделать на бумаге отпечатки его пальцев.

Ионни почему-то заробел от этого дела и даже спрятал руки за спину. Уж слишком необычайна была процедура. Он впервые столкнулся с ней и поэтому проявил нерешительность.

— Руки давай сюда! — гаркнул обозленный Нуутинен.