Алекс Экслер - Полные записки кота Шашлыка

— Сам ты грубый, — обиделась Света. — Шашлычок у нас знаешь какой ласковый.

В этот момент раздался звонок в дверь.

— Что это? — удивился Андрей.

— Откуда я знаю? — ответила Света. — Видать, соседка за чем-нибудь пришла.

Она побежала открывать и через минуту вернулась... с дядей Володей.

На Андрея было страшно смотреть. Примерно такой вид у человека бывает, когда он подавится сразу целым батоном вареной колбасы.

— Здорово, други! — миролюбиво произнес дядя Вова. — Мир дому сему, счастье закуске и... — тут он увидел начатую бутылку водки, — благословение алкоголю, который в небольших дозах безусловно полезен для здоровья.

— Дядь Володь, зачем пришел? — нетерпеливо спросила Света.

— Дык, ить, это... — невразумительно ответил дядя Володя, не отводя взгляда от бутылки водки. — Цигейку свою проведать пришел, — объяснил он. — Думаю, как она там, в чужом месте, — и он сделал вид, что сейчас расплачется.

— Ничего с вашей цигейкой не случится, — успокоил его Макс. — Разве что моль сожрет, но это дело поправимое. Посыпать ее нафталином — и все дела.

— Как нафталином? — в глазах дяди Вовы уже был настоящий ужас.

— Да это он про собаку, — объяснил Андрей Максу. — Его собака у нас на кухне сидит.

— Как собака?!?! — теперь уже в глазах Макса был неподдельный ужас. — Пригласили мою Феньку, а сами в дом завели собаку?!? Если с ней чего-нибудь случится, то я даже не знаю, чего с вами сделаю. Меня без нее жена обратно не пустит.

— Ты же утром говорил, что с ней два месяца как развелся, — удивился Андрей.

— Ну да, — подтвердил Макс. — Это я с той женой развелся. А теперь у меня Мариночка — пупсик.

— Ах, да, — спохватился Андрей. — Я и забыл, что у тебя семь жен на неделе. Это Мариночкина кошка?

— Ну да, — подтвердил Макс. — Так я жду объяснений по поводу вопиющего факта наличия собаки в этом доме.

— Ничего она не вопиющая, — обиделся дядя Вова. — Цигеечка вообще себя очень тихо ведет.

— Да ты бы видел эту собаку, — объяснил Максу Андрей. — Ходячая горжетка. Ее любая кошка сама загрызет.

Тут дядя Вова почувствовал себя оскорбленным, попробовал было встать и сделать вид, что сейчас уйдет, но его никто не удерживал, поэтому он сел и стал обижаться, сидя на стуле. Андрею пришлось налить всем присутствующим по рюмке, чтобы восстановить хорошие взаимоотношения за столом. Между тем, за всеми этими разговорами о нас с Фенькой компания совсем забыла.

А мы с этой гладкошерстной кошкой, между тем, времени зря не теряли. Она устроилась на шкафу, а я засел снизу и проводил первичное знакомство. Знаете, как у нас, котов, это бывает? Она сидит, во все глаза разглядывает меня, а я сижу и во все глаза разглядываю ее. Не знаю, какое она обо мне впечатление составила (хотя, чего тут думать? я же парень — просто супер!), но у меня впечатление о Феньке сложилось какое-то волнообразное. То нравится, когда инстинкты к горлу подступают (ну, не к горлу, конечно, но вы догадались), то — как-то не очень, особенно когда я обращаю пристальное внимание на ее короткошерстность. Я, конечно, вел себя так, как и полагается приличному коту, знакомящемуся с кошкой: периодически взмявывал (показывая свою молодецкость и заинтересованность в знакомстве), перебегал с места на место, демонстрируя свою грациозность (это только Андрей считает, что во мне грациозности — как в мешке с сеном), затем снова падал на пол и смотрел на нее.

За столом, между тем, веселье шло вовсю. Гости выпили по рюмке, затем еще по одной, после чего дядя Володя потребовал налить третью и начал какой-то длинный и, вероятно, неприличный тост, но концовку его он вспомнить так и не смог, так что тост получился какой-то приличный и незавершенный. Тем не менее все выпили.

Затем Андрей твердо произнес, что дядя Володя уже проведал свою Цигейку (на кухню зайти Вова так и не удосужился), и что ему уже пора. Дядя Володя пытался было намекнуть, что он, в принципе, никуда не торопится, но Андрей заявил, что по его сведениям — дядя Вова очень даже торопится, тем более, что Андрею с Максом предстоит серьезный мужской разговор (на этих словах Андрей чуть скосил глаза на вторую запечатанную бутылку водки). У дяди Вовы опять крупной слезой налились глаза, но Андрей со Светой были непреклонны, поэтому дядя встал, раскланялся, тяжело держась за стол, и кротко попросил рюмку водки «на посошок».

Андрей скривился, но рюмку налил. Причем только дяде Вове. Вероятно, в надежде, что ему неудобно будет пить одному. Зря надеялся! Дядя Вова легко выпил бы один даже перед английской королевой. Выпив рюмку, дядя Володя крякнул и намекнул было на «стремянную», но это переполнило чашу терпения Андрея со Светой, поэтому они подхватили дядю Вову с двух сторон, вставили его в ботинки и выперли за дверь. За стол они оба вернулись тяжело дыша, как после тяжелой и утомительной работы. Андрей молча разлил всем по рюмке.