Николай Самохин - Юмористические рассказы

«Вот какого человека вырастили!» — подумал товарищ Бабарыкин, нежно погладил свои красивые графики и спустился в цех.

Токарь Иванов стоял у станка и работал с большой производительностью.

— Молодец Иванов И. И.! — похвалил его товарищ Бабарыкин. — Значит, уже встал на вахту и сразу наглядные результаты?

— Да нет, — сказал Иванов, — Я просто так.

— Как просто так?! — опешил товарищ Бабарыкин.

— Ну так, — пожал плечами Иванов. — Работаю, значит. Стараюсь.

— Хе-хе! — сказал товарищ Бабарыкин и хлопнул токаря по плечу. — Да ты шутник. Шутишь все. Стараешься-то в честь чего, а?! В честь приближающегося дня…

— Да нет, — опять сказал Иванов. — Я это дело очень люблю. Просто исключительно люблю по металлу работать.

— В честь чего любишь? — недоверчиво спросил товарищ Бабарыкин.

— Люблю и все, — неохотно сказал Иванов. — Само по себе.

«Ой, что-то здесь не так», — подумал товарищ Бабарыкин. И вечером отправился к Иванову на квартиру. Чтобы поближе с ним познакомиться. Другими словами, чтобы наладить личный контакт.

Приходит и видит: все у Иванова как надо. Все соответствует передовому уровню. На стене почетные грамоты, на этажерке — книжки разные, в углу — гитара для занятий в самодеятельности. А сам Иванов сидит за столом и в школьной тетрадке какое-то приспособление соображает. И даже считает, довольно бойко, на логарифмической линейке.

Попили чаю, поговорили о том, о сем. Но производственных дел товарищ Бабарыкин из деликатности касаться не стал.

Только, уходя, заглянул в тетрадку и спросил:

— Рационализацией и изобретательством в честь чего занимаешься?

Иванов поперхнулся чаем и странным образом покраснел.

«Ага! — подумал товарищ Бабарыкин. — Крутись не крутись, а все равно я тебя наизнанку выверну. Не бывает, чтобы человек за здорово живешь такие показатели обеспечивал».

А Иванов, конечно, на другой день поставил свое приспособление и дал сто восемьдесят процентов.

Вызвал его Бабарыкин к себе в кабинет.

— Ну что, дорогой товарищ? — спросил ласковым голосом. — Будем сознаваться или будем запираться? Ты мне эту антимонию брось разводить! Давай по-хорошему. Вот и сводочка готова.

— Воля ваша, — сказал токарь Иванов. — Только, честное слово, я просто так. Обыкновенно.

«Эх, и байбак же ты! — в сердцах подумал товарищ Бабарыкин. — Байбак несознательный, и больше ничего!»

Между тем шло время, минуло несколько праздников и знаменательных дат, а у товарища Бабарыкина в отчете нуль. И график застрял на мертвой точке.

«Вот снабдил бог работничком! — думал он. — Со дня на день комиссия по проверке нагрянет — что я людям покажу?»

А тут, как назло, Иванов закончил техникум, получил диплом и, через какую-то недельку, обеспечил триста пятьдесят процентов.

— Ну, Иванов! — сказал товарищ Бабарыкин, спустившись в цех. — Ордена тебе мало! Давай рассказывай, как достиг. Благодаря чему.

— Благодаря знаниям, — скромно ответил Иванов.

— Опять свое гнешь! — закричал товарищ Бабарыкин. — А знания почему? В порядке отклика на что учиться пошел?!

И тогда токарь Иванов, несмотря на свое среднетехническое образование, грубо сказал:

— Идите вы туда-то и туда-то! — Господи боже мой! — схватился за голову товарищ Бабарыкин. — За что мне такие муки?

Он убежал наверх и от большого расстройства хотел даже уволиться — пусть, дескать, тут без него все прахом идет и горит синим огнем.

Однако впоследствии передумал. Просто плюнул на этого грубияна и заполнил пропущенные места:

«…Откликаясь на праздник День Здоровья, тов. Иванов И. И. выточил три тысячи один болт…»

Теперь токарь Иванов и товарищ Бабарыкин опять живут между собой дружно.

Снова суббота, и снова мне идти в магазин. Пять дней я свободен от этой повинности, а в субботу утром меня ждет в коридоре большая хозяйственная сумка с пришпиленной к ней запиской, в которой перечислено, чего и сколько необходимо купить.

Последнее наставление жена выдает мне перед самым выходом:

— Купишь говяжьих ног на холодец. Ноги бери у Тони — она возле овощного магазина торгует, с лотка. Если будет черные подсовывать, скажешь: «Чей-т ты, Тоня, черные ноги мне кладешь? Ну, даешь ты! Своих, что ли, перестала узнавать?» Запомнил? Ну-ка, повтори.

Я поднимаю глаза к потолку и бормочу:

— Чего это ты…

— Не «чего это ты», а «чёй-т ты», перебивает жена. Чёй-т ты. Чувствуешь?.. Чёй-т ты… У жены это ловко получается. Даже с каким-то английским пришептывнием: «чёй-т ты»…