Леонид Лиходеев - Я и мой автомобиль

И открыл дверь, так и не спросив про Клаву.

В коридоре он столкнулся с раскрасневшейся Катериной, несшей пионы в вазе.

— Куда? — спросила она. — А обедать?

— Виноват, красавица Катерина Петровна, вдругорядь, — улыбнулся Иван и сказал Пашке, повертев большой головою: — Вот тебе, добрый человек, и вся производительность труда!

И ушел, радостно ухмыляясь.

Человек, стареющий вместе со своим автомобилем, имеет в руках прекрасную модель самого себя.

Автомобиль начинает сыпаться сразу и со всех концов, как, впрочем, и человек. Пока они оба новые — все идет хорошо и все ремонтные работы не уходят глубже вопросов внешнего вида. Промыть полировочной водой, побриться, срезать бородавку, заменить ниппель, принять пирамидон, сменить ремень, выпить ессентуки и прочие мелочи.

Можно еще быть беззаботным и проявлять повышенное волнение, твердо понимая, что все это пустяки, здоровья непочатый край и можно ехать дальше, ни о чем существенном не заботясь.

В одной книге написано: «Молодой человек — это не старый человек». Сколько живу на свете, не устаю удивляться безошибочности этого суждения.

Старый автомобиль — это не новый автомобиль. Когда он стареет, он стареет сразу по всем швам. Уже в поисках стука вкладышей можно натолкнуться на развалившийся подшипник или задранный поршень, уже следуя точной диагностике и устраняя шум в заднем мосте, можно совершенно свободно обнаружить прорехи в системе питания или неполадки в коробке передач.

Так, устраняя гастрит, мы натыкаемся на язву двенадцатиперстной кишки, обнаруживая по дороге холецистит и замечая признаки диабета. И уже не до полировочной воды, не до бородавки и не до пустячной головной боли. Черт с ним, с ниппелем, не в нем счастье. Надо лезть в глубь организма, где уже поцокивают сносившиеся клапаны, гремят редукторы, барахлит печенка и органы внутренней секреции производят свою подспудную борьбу за безопасность организма, обезопасить который уже весьма и весьма трудно.

А жить между тем надо. Это может подтвердить любой житель, не связанный никакими предрассудками. Жить надо. Это может подтвердить любой парень, который в воскресенье в первой половине дня выходит на автомобильный базар, держа в руках свой разнокалиберный, безалаберный, нетавреный, не записанный в прейскуранты, но зато абсолютно гарантированный товар.

Любой парень в возрасте от семнадцати до семидесяти лет, при шедший со своим товаром на этот базар, становится неоформленным действительным членом подспудной секты жрецов Автомобильного Долголетия.

В эти часы милиционеры уходят пить квас, а торговые надзиратели опускают очи долу. Великий бог торговли Меркурий с металлическими закрылками на щиколотках осеняет своим присутствием драгоценное старье, вываливаемое на асфальт, на прилавки, на ящики и на рундучки.

Робкие торговки раннею зеленью в эти часы подвержены особому пристрастию базарных надзирателей, которые поднимают свои веки, для того чтобы смотреть только на них, на робких торговок.

Мир разделен на два взаимоисключаемых клана. Явный и ясный клан, уплативший базарный налог за свои натуральные плоды природы, и мутный подспудный клан, чей товар не мерен, не оценен и не ясен, как не ясны пути его движения от производителя к потребителю.

Ах, как по-разному разговаривают в этих кланах! Разве можно сравнить холодную чопорность суетных зеленых рядов с братским простодушием клана жрецов Автомобильного Долголетия!

— Дама, дама, почем редиска?

— Дама, по двадцать копеек…

— Дама, это неинтеллигентно, всюду по восемнадцать…

— Дама, нигде еще редиски нет, смотрите, какая редиска…

Нет, не здесь гуляет истина. Гражданин Меркурий звякает своими закрылками возле заколоченных лавок, в которых редиска еще не созрела. Возле лавок расположились жрецы…

— Шеф, амортизаторы надо?

— Новые?

— С пломбой.

— Почем?

— Сам знаешь — в магазине двенадцать монет. За червонец отдам.

— Восемь рублей…

— Хрен с тобой, бери.

Можно брать не глядя. Амортизаторы новые, с завода, на котором, видимо, служит продавец. Дальше начинается жестокая фирменная честность.

— Втулочки на коробку найдутся?

— Поищи.

Надо наклониться над чемоданчиком, набитым копеечной рухлядью: головками, вентилями, манжетами, штуцерами — черт знает чем, новым, не новым, сверкающим, засаленным. Обладатель этих ценностей беседует с соседом: