Дмитрий Стародубцев - Семь колодцев

Впрочем, Вовочке не чужды милосердие и жалость. Частенько он оставлял ограбленному пару червонцев на похмелье. Был случай, когда он сначала обобрал пенсионера, а потом с ним же и пропил отнятое. Оба остались довольны, а в дальнейшем даже подружились.

Последствия: «колхозники» с рынка однажды поймали Вовочку и крепко отмудохали.

Вовочка был и профессиональным попрошайкой, с гарантированным набором душещипательных историй о своей нелегкой жизни. На улице ему редко когда отказывали, особенно те, кто его не знал. Такая уж натура у русских людей — бесконечно жалеть сирых и убогих, даже если эти сирые и убогие сами довели себя до такого сирого и убогого состояния.

Способ № 642. Рекомендуется при любом удобном случае. Результат от 1 глотка до 2 бут. водки. Шанс 70 %.

Рано утром у входа в роскошный продуктовый супермаркет трется вурдалак Вовочка с трясущимися руками и несколько его товарищей, таких же до крайности истощенных зомби, одетых в последние обноски. Эта вонючая свора, мрачная, озлобленная, резко контрастирует с розовощекой публикой, богатой и благодушной, покупающей в магазине отборную жратву по кредитным карточкам.

Вовочка выхватывает алчным кровавым взглядом из толпы очередного богатенького «лоха» и припускает за ним, догоняя в несколько широких прыжков.

— Братан, не дай умереть! Если не выпью — сейчас сердце остановится! Помоги, чем можешь!..

Неизвестного происхождения бутылка водки из-под полы у продавщицы Катьки стоит-то всего двадцать девять рублей — меньше доллара, — для этого мужичка в шелковом галстуке — сущий пустяк…

Вовочке очень часто подают, в три раза чаще, чем его дружкам, — казалось бы: на фиг они ему нужны, — но в стае чувствуешь себя как-то уверенней, сильнее и, главное, абсолютно безнаказанным.

Последствия: служба безопасности супермаркета тоже не дремлет, хотя и отвечает официально только за то, что происходит внутри магазина. Могут прогнать, вызвать ментов, просто побить. Один раз душевнобольного бродягу Федорку охранники маркета утащили за овощной павильончик и забили ногами до смерти за то, что он изложил средних лет взбалмошной покупательнице, приехавшей на «глазастом» «Мерседесе», расценки на свои услуги: с его слов, за пять рублей он полижет клитор, за десять — жопу, а за тридцать ему можно пописать в рот.

Через три недели после посещения в компании Григория и Березкина китайско-японского ресторана зазвонил мой сотовый телефон. Это был Григорий.

— Ну как съездили? — весело поинтересовался я.

— Куда съездили? Я на даче был…

— Как на даче? Но вы же с Березкиным…

— Тихо! Молчи! — затравленным голосом прошипел Григорий. — Давай встретимся. Я жду тебя в… ну в общем там, где мы встречались в предпоследний раз.

— Понял. Ладно. Через полчаса буду, — заинтригованный, ответил я.

Это был небольшой французский ресторан, часть столиков которого выставили на улице, на импровизированной летней веранде.

Григорий уже ждал меня — он занял место на воздухе за неприметным столиком, который со всех сторон прятали размашистые кусты в бочках и свисающие с навеса цветочные гирлянды. Я едва его обнаружил.

Бизнесмен, к моему изумлению, был одет просто и даже несколько неряшливо. На его лбу звездой светилась крепкая мужская ссадина. Он старался прикрыть ее ладонью.

— Ты один? — удивился я. Я еще никогда не видел Григория без Березкина.

— Хвост не притащил? — украдкой огляделся по сторонам мусорный король.

— Хвост? У тебя чего с головой?

— У меня-то ничего. Зато вот у Березкина…

Подошел официант. Григорий в совершенно несвойственных учтивых интонациях — я даже уловил определенное микроскопическое заискивание в его голосе — попросил форели и водки. Я ограничился форелью.

— А что у Березкина? Вы были в Ираке? Григорий еще раз осмотрелся, потом заглянул под стол, видимо пытаясь обнаружить подслушивающие устройства, и только потом, немного успокоившись, трагическим тоном произнес:

— Березкин погиб под Багдадом.

— Да?! — Я был в высшей степени шокирован.

— Его застрелили иракцы. Три пули в голову. Твари неблагодарные! Суки! Пидоры! Он мочканул восемь америкашек — больше всех, — а эти арабы гребаные!.. Мать их!..

Принесли водку. Григорий выпил и тут же попросил еще.

— Расскажи всё по порядку, — попросил я.

— А чего тут рассказывать? — Григорий уже захмелел и стал вести себя, как обычно, — развязно, с хамским презрением к остальным посетителям. — Сначала Сирия, потом на вертолетах до границы… Знал бы я, что Садамка — трус поганый, а все его генералы — отсо-сники продажные, — ни за что бы не поехал!..