Дмитрий Стародубцев: Вытхуянцы в Сочи

В холле было чистенько, приветливо; бросались в глаза пёстрые диваны и диковинные растения. В гигантском аквариуме лениво перемещались серо-буро-малиновые рыбины.

Зебр подбежал к аквариуму и постучал по стеклу, пытаясь привлечь внимание потустороннего мира. Плавниковые переглянулись. Затем он оказался у рецепции, глубоко перегнулся через стойку, попутно заглянув в компьютер, и с похотливой изюминкой в голосе обратился к девушке-администраторше:

— Какие у вас рыбки гламурные! А вы эээ… замужем?

Та вспыхнула глазками, но ответила утвердительно — «замужем». Зебр пробурчал что-то вроде: «Муж — объелся груш!» — и нарочитым зевком закрыл тему.

Но вот все формальности закончились. Вытху-янцы получили ключи и, заметно повеселев, отправились в номера.

Двуместный номер Зебра и Осла на втором этаже оказался жалок и тесен, и выходил окнами на помойку и останки заброшенного корпуса.

— Чем дальше в лес, тем злее дятлы! — прокомментировал Зебр.

Жирафф и Белка расположились в более дорогих одноместных номерах на третьем этаже, и в целом остались довольны. Впрочем, рыжая не удержалась от реплики, что дома у неё одна туалетная комната в три раза больше этого номера.

Затем все двинулись на пятый этаж, смотреть апартаменты Бегемота, и еле дотерпели, пока тот, превозмогая отдышку, взберётся вверх по лестнице.

— Лифт бы здесь явно не помешал! — возмущался Председатель Советующихся.

Номер Бегемота отдалённо напоминал нечто имеющее отношение к словосочетанию «золотая лагуна». Две ванных комнаты, два телевизора, ми-нибар, мебель, ковры.

— Я же говори-и-ил! — торжествовал Жирафф.

Бегемот поощрительно похлопал его по плечу, протянул леденец, какие раздавали в самолёте, и вышел на просторный балкон. Вытхуянцы высыпали вслед за ним.

— Эй, Жирафф, а где море? — изумился Зебр. — Ты говорил, что этот номер с видом на море?!

— Море? — советник Бегемота судорожно прочесал взглядом окрестности. — Вот же оно!

И действительно, если привстать на цыпочки, вдали, поверх уродливой металлической крыши виднелась тонкая темная полоска, которая ни чем иным как морем и быть не могла.

— А это что? — вдруг указал Бегемот в другую сторону. — Ничего не понимаю!

Вытхуянцы пригляделись. На расстоянии вытянутой руки виднелось здание аэропорта, того самого, из которого они так долго сюда добирались. В ту же секунду компанию накрыл ужасающий грохот снижающегося самолёта.

— Как страшно жить! Все таксисты — сволочи! — только и произнесла Белка.

— Нам, вытхуянцам, нечего терять, но и это у нас хотят отнять! — кумачовым лозунгом изрек Бегемот.

Он устало присел на стульчик и тут же рухнул вместе с ним на пол. Осёл помог ему подняться и не удержался от собственного видения ситуации:

— Нас обокрали, развели как лохов, Но разве нам поможет куча вздохов? Мы дураки. Отлично, поделом! Давайте ж думать собственным умом!

— Жирафф во всём виноват! — поспешил подытожить Зебр.

Приняв душ и кое-как приведя в порядок несвежую, мягко говоря, одежду, вытхуянцы собрались внизу, чтобы посетить ресторан при отеле.

— Я сейчас слона сожру! — во всеуслышание заявил Зебр.

— Ещё чего! — возразил Жирафф. — Ты не очень-то там зака-а-азывай! Мы тебя не нанимались откармливать!

— Ресторан закрыт, он до семи, — с холодным сочувствием сообщила администраторша.

Друзья заметно поникли, но неунывающий Осёл предложил пойти посмотреть море.

Раскалённая августовская жара нехотя отползла куда-то за гору и там затаилась. Накатывал мрак.

Дышалось. Отовсюду квакали баритоном лягушки. На улице было полным-полно всякой аморальной пьяни, тёмных личностей, и вытхуянцы, двигаясь наугад в сторону моря, пугливо озирались и жались друг к другу.

— Я себя чувствую Миклухо-Маклаем, — признался Зебр. — Того и гляди, аборигены съедят!

— Куком, — уточнила образованная Белка. — Аборигены съели Джеймса Кука…

У входа на территорию пляжного комплекса их остановил сторож и заявил, что после восьми вход на пляж строго запрещён. Уговоры и угрозы Зебра ни к чему не привели.

— Боже, это клиника! — схватилась за голову рыжая.

— Пойдёмте спать, — с безнадёжной интонацией распорядился Бегемот. — Утро вечера мудренее!

Пожалуй, впервые в жизни вытхуянцы видели своего предводителя, эту политическую глыбу, этого отца вытхуянской демократии, несколько растерянным.

— Точно, босс! — согласился Зебр. — Выспимся, и глядишь, завтра сегодня станет вчера!