Игорь Чубаха - Железная коза

И самое последнее: посетите гробницу Тутанхамона, хотя до нее путь не близкий. Старика так редко кто навещает.

День свой семнадцатилетняя вдова-княгиня Озноба Козан-Остра (она взяла такую фамилию, чтоб ничем не напоминала о покойном супруге) начинала с приема челобитников. За секретаря трудился придворный этнограф-латинянин Пурилис.

– Пожаловал на прием, – докладывает Пурилис, – недобрый молодец в малиновых ошметках. Я есть плохо понимать по русски, он сказаль, что желает крышу починить.

– Так это ж Васька Таймырский! – обрадовалась вдова. – Он же Семен Майданный и Гаврила Беспринцыпный, последний бычара, вымирающий вид. Его посадили, когда крыши чинить в страшной моде было, мне пятнадцатый годок стукнул. А приговор ему, между прочим, три репера два дня читали. Просим-просим.

Васька давай с порога пальцы гнуть:

– Але, пирожковая? Если нет крыши, я крышевать останусь, а ежели есть, стрелу забиваем! Хочу ксиву столбового дворянина!

А вдова умиляется, чаем с баранками угощает и просит поболе про «поляны» и «грядки» красных слов говорить, да чтоб этнограф на карандаш брал, пока древнее ремесло совсем не забыто.

Тогда Васька совсем озверел:

– Десять процентов навару мне с владычества морского, и чтоб в учредители записали! И чтоб сама княжна мне прислуживала! А на хоромы завещание! Иначе прикую к батарее и утюгом загар нарисую не хуже чем в Анталии рисуют!

А княжна пустила слезу умиления, и подарила ему шариковую ручку с логотипом:

– Низкий поклон тебе, Васятка, от всего честного люда за то, что народные традиции чтишь, фольклор родной земли не забываешь! Записывай, латинянин, каждое слово записывай!

– Так бы и сказали, что под ментами ходите. Сожгите протокол, и я слиняю по тихому за тридевять земель. – И слинял, потому как умели в те времена держать слово.

Из документов: КАРТА БОЛЕЗНИ ПРИДВОРНОГО ЭТНОГРАФА ПУРИЛИСА

Симптомы: Больной поступил с жалобами на общее недомогание и аллергийные явления. При обследовании были обнаружены признаки поражения желчевыводящих путей, желудочно-кишечного тракта, печени, поджелудочной железы. Далее больной жаловался на боли и тяжесть в правом подреберье, снижение аппетита. Было найдено увеличение печени.

Диагноз: описторхоз.

Еще по утрам Ознобушка очень любила с этнографом шутить. То вдруг ни с того ни с сего ему рявкнет: «Ты уволен!», а спустя минуту: «Я пошутила». То вдруг в ответ на его самое невинное замечание вдова, выдержав паузу, изречет: «У меня к тебе большая просьба: думай, что говоришь». Соль подначки здесь в том, что фраза фактически ничего не значит, но звучит пугающе. Наконец, командирше очень нравилось ткнуть этнографа пальцем в грудь и спросить: «А ты помнишь, что у тебя в контракте третьим пунктом?» Прикол, но латинянин с испуга шел пигментными пятнами. А дело в том, что третий пункт в контракте столь же безобиден, как и первый, и второй: Фамилия. Имя. Отчество.

Следующим в распорядке дня стояло «Забавы и игрища». Очень вдова любила забаву «Голый король». Она в чем мать родила выходила к придворным и заявляла, дескать, на ней новое платье. Придворные рдели, аки раки в укропе, но платье хвалили весьма искуссно и льстиво.

Еще была такая забава – «Принцесса на горошине». Под простынь на кровати клался банкнот. И Озноба должна была с завязанными глазами без помощи рук угадать, что за валюта, и предсказать, подскочит завтра курс или нет.

Ну, а самое любимое игрище – «Спящая царевна». Княыгиня ложилась в кровать, к ней впускали семерых бояр, и, что бы те ни делали, она должна притворяться спящей.

Далее по расписанию – омовение в бассейне. Озноба ходила в бассейн со своим любимцем – лебедем-шипуном. Как они там мылись – неведомо, только недовольного шипения из бани не доносилось.

А что поделаешь, такой уж у нее, у семнадцатилетней вдовы, оказался темперамент.

Подданные вдову любили, ведь телевизоров тогда не было, а Ознобушка давала пищу для ума и языка. Долго ли, коротко ли, о княгине стали слагать легенды. И пошла слава по горам и долам. И дошла в маленькое селенье на Берегу Слоновой Кости.

Селенье славилось имеющими областное значение плантациями китайских бобов «Игнация Амара», вьющегося растения семейства барвинковых. Настойка готовится из растолченных семян. Игнация показана прежде всего для женщин при различных заболеваниях, которые могут быть результатом давно затаенного горя. Это одно из лучших средств при истерии. При увеличении дозы вследствие рефлекторного действия наблюдаются судороги и смерть от удушения.