Виктор Шендерович - Неснятое кино

– Когда?

– Через три дня… Там будет много важных вещей. Но прежде…

– Что? – Альберт резко обернулся: хмурый одноглазый дядька стоял сзади и совсем близко. – Что «прежде»?

– Я думаю, вы уже поняли, – ответил миссионер, стараясь вернуть дистанцию, – прежде вам нужно будет перестать есть людей.

– А кого ж тогда есть? – спросил жирный абориген.

– Дичь, рыбу. Кроме того, у вас будут каши, овощи, много разных консервов…

– Это не то, – отрезал жирный.

– Не наш путь, – подал голос жилистый.

– Но духи реки запретили вам есть карачуров! – запротестовал Альберт.

– Только женщин и детей, – ответил жилистый. – И потом: это наши духи, наша река…

– Это наше дело! – внятно произнес одноглазый. – Зачем вы вмешиваетесь в наши внутренние дела?

– Вы живете среди нас! – подала звонкий голос баба. Девочка, прячась за ее юбку, испуганно таращилась на Альберта. – Уважайте наши обычаи!

– Ваши обычаи? – волнуясь, начал Альберт. – Видите ли…

Но не договорил: крепкий детина, подойдя, забрал у него из рук рацию.

– Отдайте, пожалуйста, – сказал Альберт. Он старался говорить спокойно, но голос предательски дрогнул. Детина, глядя Альберту прямо в глаза, нагло поцокал языком. Альберт огляделся: все смотрели ему прямо в глаза.

– Отдайте рацию, – сказал миссионер, уже понимая, что говорит это зря. – Я пожалуюсь Вождю!

Детина поцокал еще раз и ушел, унося рацию. Люди Народа Конца Света еще постояли несколько секунд. Они смотрели на миссионера безо всякого выражения на лице. Как на вещь. Потом начали расходиться.

Подошла Агуня, хрустя пакетиком чипсов.

– Хорошая штука, – сказала она.

– Что?

– Вкусно, говорю. Скажи, чтобы прислали еще таких.

– Уже не могу, – сказал Альберт. Он стоял серее тучи.

– Отобрали говорилку? – переспросила Агуня.

– Отобрали.

– Говорилки, значит, уже нет.

Альберт покачал головой.

– Малахольный… – протянула Агуня и облизнулась. – А голова – есть? – вдруг негромко спросила она.

– Есть.

– А ноги? – после паузы совсем тихо спросила Агуня.

Ночь опустилась на берег.

Племя отдыхало. У костра под тяжеловатый рок, долбивший из старого кассетника, дергались люди. В какой-то момент Альберт оказался в центре – танцевали вокруг него, не выпуская из странного танца. Потом, словно по невидимой команде, круг распался, и Альберт снова был волен идти куда хочет.

Перед юртой сидели Правая Рука и несколько воинов.

– Добрый вечер, – сказал миссионер. – Мне надо видеть Вождя.

– Он отдыхает, – ответил Правая Рука, шевеля угли.

– Мне нужно с ним поговорить.

– Он просил не беспокоить.

– Я понимаю, – сказал Альберт, – но дело очень срочное…

Правая Рука поднял глаза от костра и внятно повторил:

– Он просил не беспокоить.

Все, не шевелясь, смотрели в глаза Альберту, и он, постояв, ушел. Правая Рука кивком отправил следом одного из сидевших…

Альберт шел по берегу – музыка стихла, и стало слышно, как дышит вокруг ночь: плеск волн, крики чаек, стон ветра…

– Доброй ночи, Кетчуп! – окликнул Вуду.

Человек вздрогнул и ответил с поклоном:

– Доброй ночи, Вуду.

Это был тот самый, бомжеватого вида, мужчина с тревожным интересом в глазах.

– Надеюсь, духи реки хранят ваше здоровье? – осведомился колдун.

– Вполне.

– Я прошу их об этом каждый день.

– Спасибо, – ответил тот, кого называли Кетчуп.

– Вы знаете, как мы ценим ваши знания, опыт, – мягко сказал Вуду. – Но в последнее время Народ не видит вас в своем кругу во время заклинаний. Что-нибудь случилось?

– Я сделал все, что предписано, Вуду, – ответил человек.

– Разве дело в предписаниях, Кетчуп? Вы что, одолжение нам делаете? – Вуду взял паузу, но Кетчуп ничего не ответил. – Странно. Придется вернуться к вопросу о…

– Вуду! – вскрикнул Кетчуп. И, взяв себя в руки, тихо попросил: – Не надо возвращаться к вопросу. Я прошу вас! Я хочу приносить пользу народу, но выйдет больше пользы, если я буду молиться отдельно.

– Вы хитрый человек, Кетчуп, – ответил Вуду. – Но есть правила. И вы знаете, что бывает с теми, кто…

– Знаю, – сказал Кетчуп.

– Я надеюсь увидеть вас вместе с Народом в ближайшее полнолуние, – закончил Вуду.

Альберт стоял у реки. Светало, и тяжелые массы воды тяжко проходили мимо его одинокой фигуры. Вдруг чья-то фигура метнулась из-за камня; кто-то с рыком набросился ему на плечи. Альберт с криком отпрянул в сторону.