Николай Гринько - Байки

– Народ! Все, он выпил!

Из кустов выкатились четыре Саниных колеса.

– Хорошая девушка. Жирная. Сочная. Низ у нее хороший, убедительный. А вот верх рассыпается, особенно, когда раздувает. Надо ей верх подрезать слегка. И я б ее утопил, наверное, а то она из фанеры торчит. Ну-ка, давай. Глубже. Еще глубже. Подожми ее немного, тогда еще глубже можно будет. А что это она у нас такая тупая? Плоская какая-то… Давай на нее будку какую-нибудь повесим, что ли. Так, ну-ка залупь ее… ага, нормально, отлупи обратно. Давай так: вот до этого места она у нас чистая будет, а дальше мы ее мять начнем. Ну что, легла? Мне кажется, легла. Давай следующую.

В каждом слове вышеприведенного текста содержится очень конкретная информация. И когда два звукорежиссера обмениваются вот такими репликами, они даже не улыбаются. Из текста ясно, что тембр голоса у данной вокалистки хороший, богатый обертонами, и запись ее вокала было бы неплохо обработать компрессором, чтобы потом сделать уровень чуть пониже и добавить реверберацию. Зато посторонние люди, проходя мимо нас, отчего-то ненадолго замирают, склонив голову набок. А некоторые из них достают блокнотики и стенографируют.

Страшилки новогодние. Четыре штуки.

…но не зажглась елочка. И тогда Митя решил сам гирлянду починить. Взял плоскогубцы, гвозди, пилу. Когда пожарные приехали – елка все еще горела.

…а наутро Дедушке Морозу стало очень плохо. Голова болит. Снегурочку потерял. Полный мешок мусора какого-то. За воротником – иголки еловые. А главное – лето на дворе.

…и пошел Серега в лес за елочкой. Прошел метров сто – кривоваты елочки. Прошел пару километров – огромные какие-то. Прошел еще с десяток. Тут медведь ему и говорит…

…и тут Михал Максимыч жене вместо соли проявителя дал. Пошутил, значит. Веселый такой мужик. Самый веселый среди нас всех, кто в реанимации лежит.

…а раз не открывается, решила Тамара бутылку потрясти. Потрясла, потрясла… Ну, посуду-то она теперь себе новую купит. А телевизор еще вполне слушать можно.

В далекие-предалекие времена, когда каждый ребенок знал, что экономика должна быть экономной и что слова "мир", "труд" и "май" – близнецы-братья, жила-была девушка. Скажем, Маруся. Собственно, она и сейчас прекрасно себя чувствует. Правда, тогда она чувствовала себя лет на пятнадцать лучше. И была у Маруси мечта – скатиться по крутому склону на лыжах в красном спортивном костюме, да так, чтобы все мужики вокруг просто попадали. Костюм должен быть красный – и никакой другой. В поведении мужиков также не допускалось вариантов – они должны были не присесть, не попрыгать, а именно попадать.

И вот однажды партия и правительство сжалились над судьбой бедной Маруси, и подарили ей на новый год хорошую премию. Маленькую, но хорошую. Обрадовалась Маруся, побежала по магазинам, и, весело отстояв километров семьсот очередей, приобрела две вещи: красный лыжный комбинезон и путевку на лыжный курорт в одной из братских республик СССР. Осталось лишь приехать, чтобы отнаблюдать штабеля валяющихся от такой красоты мужиков. Маруся поехала.

Когда комсомолка, спортсменка и почти красавица Маруся взошла на склон в ослепительном клюквенно-алом комбинезоне, окрестные мужики приоткрыли бородатые рты и немного похрустели шейными позвонками, провожая ее алчущим взлядом. Комсомолка была почти счастлива. Не хватало мелочей – лихого спуска с горы и падающих мужиков.

Маленький, но очень горный инструктор с комсомольским значком на волосатой груди, старательно обучил новичков азам лыжной грамоты и махнул рукой в сторону склона – валяйте.

Маруся ринулась было к спуску, но почувствовала, что в ближайшее время этого сделать не сможет. Пока не найдет где-нибудь дощатую конструкцию с буквами "м" и "ж". Очень ее прижали собственные малочисленные нужды.

Напомним, что на дворе стоял чудесный конец восьмидисятых, Коммунистическая партия СССР во главе с Генеральным Секретарем Центрального Комитета увлеченно отстаивала интересы мира во всем мире, и ей было плевать на такие мелочи, как сортиры на горных склонах. Партия была, а сортиров не было.

Поозиравшись минут пять со сжатыми коленками, Маруся, краснея, подошля к инструктору и, наклонившись, прошептала ему что-то на ухо.

– Туалет?! – громко спросил инструктор, и горное эхо переспросило еще пару раз: "Туалет, туалет…"

– Да вы что, девушка? Откуда в горах туалеты? ("Туалеты, туалеты…") Вон, видите кусты? ("ты, ты…") Там и писайте. (…,…)