Семен Нариньяни - Рядом с нами

— Я советовался с прорабом из Жилпромстроя, — сокрушенно говорит Гоша Лисицын. — Может, слышали, зовут его Григорий Александрович…

Если бы заведующий сектором культуры пришел за музыкальным советом не в Жилпромстрой, а к какому-нибудь из преподавателей того же института, то никакой ошибки не произошло бы. Преподаватель рассказал бы, как в действительности студенты ведут подготовку к республиканскому фестивалю молодежи. Педагогический институт готовит концерт из оперных отрывков. В том числе и из "Евгения Онегина". Причем настоящего, а не трансформированного. И поют в этом «Онегине» те же студенты, которых он, Лисицын, поставил сейчас в ложное положение перед зрителями.

— Но настоящий «Онегин» вряд ли заинтересовал бы Гошу Лисицына. И знаете, почему? — спрашивает автор письма в редакцию. — Настоящий «Онегин» — это "не фестивально".

"Не фестивально" — это новый термин из лексикона Григория Александровича и Агнии Ивановны.

Два года назад в Педагогическом институте был организован струнный квартет. В репертуаре квартета — Бородин, Чайковский, Шостакович. А Гоша Лисицын морщится. Он предложил включить в состав квартета два саксофона и барабан.

— Будете играть танцы. Танго, мамбо, блюзы.

— Зачем?

— Это "фестивально".

Мы не против нового термина, нужно только договориться о правильном понимании этого слова. «Фестивально» прежде всего должно значить — ярко, красочно, содержательно, хорошо и, конечно, со вкусом. Много оркестров будет играть на республиканском фестивале: симфонические, народные, духовые, джазовые. Десятки песен будет петь молодежь, сотни танцев танцевать, и все это с огоньком, весело. Но давайте предупредим Гошу Лисицына. Весело — это вовсе не значит «шиворот-навыворот», как пытаются убедить его недалекие советчики.

1957 г.

Для того, чтобы пересесть с транспорта общественного пользования в свою собственную машину, требуется немногое — желание и деньги. Желание стать автовладельцем у Бориса Ивановича Дороднова было давно, а деньги на покупку он собрал только два года назад. Собрал и сразу же отправился в магазин «Автомобиль». А там за огромной зеркальной витриной выстроились, поблескивая лаком, «Москвичи», "Победы", «Волги», семиместные лимузины. Борис Иванович осмотрелся, приценился и сказал продавцу:

— Я хочу купить машину.

— Пожалуйста. Если вы выбрали семиместный лимузин, то платите деньги в кассу, и мы сейчас же, как говорится, завернем, завяжем и выдадим вам покупочку.

— Семиместный? Ой, что вы! Зачем мне такая роскошь?

— А если не семиместный, то вам тогда придется встать в очередь.

А очередь была долгой. И это несмотря на то, что в последние годы магазин продавал в пять раз больше машин, чем прежде.

Борис Иванович не знал, что ему делать: ругаться или радоваться. Автомобиль — это не хлеб, не предмет первой необходимости. И если только в одной Москве свыше двухсот тысяч человек желает стать автовладельцами, то это хорошо. Значит, у широкого круга людей растут достатки. А что круг этот был и в самом деле широк, свидетельствовал он сам, Дороднов, рядовой токарь завода "Станкоконструкция".

"Придется поступить на курсы любителей, — подумал Дороднов. — Пока буду учиться, очередь и приблизится".

Борис Иванович поступил на курсы, через полгода окончил их. Но без практики учеба быстро забылась. Через год Борису Ивановичу пришлось поступать уже на курсы переподготовки, а его очередь все была где-то за горами. Токарь стал нервничать, ссориться с продавцами. И тут как-то при очередной размолвке его вдруг отзывает в сторонку какой-то незнакомец и шепчет:

— Для вас имеется машина.

Незнакомец выводит Бориса Ивановича из дверей магазина. И что же оказывается? Вдоль всего Спартаковского переулка и дальше, сначала по Первому, а потом и по Третьему Переведенским переулкам, стоят машины. Те самые, которые только вчера, позавчера красовались в магазине «Автомобиль». "Москвичи", «Победы», "Волги". И около каждой машины владелец. И каждый подзывает, каждый шепчет:

— Давай по рукам.

А цены на эти машины страшные. Борис Иванович. как услышал их, так и ахнул. Каждая в два — три раза выше государственной. А владельцы машин стоят и посмеиваются: не хочешь переплачивать, — стой в очереди.

Борис Иванович возмутился и решил вместе с другим автолюбителем, инженером того же завода Осиновым, спросить через газету «Правда» работников административных органов, почему они так нерешительно борются с автоспекулянтами. Наша редакция довела этот вопрос до сведения Прокуратуры СССР.